Дети-призраки - стр. 24
– Это правда? – ошарашено спросила Терентьева и швабра выпала у нее из рук.
– Тьфу ты, веришь, что ли ей. Она от горя с ума сошла, и не ведает, что говорит. Андрей Николаевич – хороший человек и врач от Бога. Он принял роды у моей дочки. Это ему я обязана жизнью внучки, до сих пор молюсь за его здравие, – она поцеловала крестик, висевший на шее.
– А откуда узнала? – полюбопытствовала Терентьева. – Подслушала, небось?
– Да, я рядом полы в фойе мыла, – невинно отвечала Лескова.
– Полы она мыла, любопытная варвара, – хмыкнула Терентьева.
В комнату вошла Лиза и осмотрелась. Уборка не сдвинулась и до середины, а через полчаса здесь должна разместиться роженица.
– Надо к одиннадцати подготовить палату, – предупредила доктор Лаврова младших медицинских сестер.
Они, переглянувшись, как заговорщицы, поспешно принялись за работу и продолжили ее в молчании.
***
Уверенность, с какой Анна Потерина боролась за правду, боролась за то, чтобы увидеть своего умершего ребенка, была достойна уважения. И заразительна. Кто-то мог пройти, равнодушно взирая на чужое горе, но Лиза не смогла. Конечно, она боялась потерять свое положение, поскольку совсем недавно получила должность в областной поликлинике, и этот страх заставлял сомневаться. Но сострадание оказалось сильнее, оно уменьшило страх, а муки совести из-за смерти сестры, заставили его вовсе исчезнуть. Жизнь бросила ей вызов. Лиза его приняла. Она должна помочь бывшей пациентке, чего бы ей это ни стоило, пусть даже репутации.
Перед вечерним обходом Лаврова заглянула в медицинский архив. Стоило перепроверить карту Анны Потериной, вдруг пропущена какая-то важная подробность. Порой даже без самой маленькой детали механизм не может работать.
В темной комнате, лишенной окон и дневного света, хранились сотни историй родов. Холодные бесстрастные листы бумаги – свидетели рождения и смерти. Лиза искала карточку на полке с буквой П.
– По, по, по! – невысокая Елизавета стояла на цыпочках, пытаясь дотянуться до верхней полки.
Наконец, она нашла историю и взяла ее из ряда плотно составленных карт. Доктор прислушивалась к каждому шороху за дверью, опасаясь быть пойманной за чтением карточки Анны Потериной, быстро просмотрела бланки анализов – во всех обнаружены отклонения. Но вот, что показалось необычным – в карте не осталось ни одного снимка ультразвукового исследования, будто их изъяли. Она перелистала описание родов. Ребенок в тазовом предлежании – опасный фактор не только для матери, но и для младенца. Врачебное заключение гласило: гидроцефалия, черепно-мозговая грыжа на стыке костей черепа, гипоксия тяжелой степени, пневмония.