Дети от врага. (не) мой босс - стр. 45

Время шло, живот рос не по дням, а по часам. Каждое мое утро начиналось с того, что я стояла у зеркала и разглядывала и гладила живот, разговаривая со своими малышами.

Токсикоза, к счастью, не было совсем. Неконтролируемые эмоции и бешеный аппетит — вот проявления моей беременности.

Весь ужас начался после четырнадцатой недели, когда мачеха случайно заметила мой живот во время моего очередного рейда на холодильник с целью съесть то не знаю что!

— Агнесса, ты беременна? — выпучив глаза, воскликнула Марина, отчего прибежал ее сын.

И скрыть уже ничего я не смогла. Как бы ни отрицала. Врачи в больнице, в которую они меня затащили, все подтвердили.

Первую неделю Игорь использовал мою беременность как рычаг манипуляции, чтоб я подписала документы. Но каким-то чудом мне удавалось этого не делать.

Однажды, сидя за обеденным столом, Игорь опять пристал со своими чертовыми бумагами. Бежать было некуда. Марина заблокировала лестницу.

Тогда, взяв нож, я порезала свои ладони вдоль. Кровь заляпала все. И документы, и стол, и мою одежду, и даже пара капель была в моей тарелке и ближайших блюдах.

Зачем я это сделала? Сама не знаю! Порыв!

В тот момент мне показалось это отличной идеей, но, почувствовав боль, поняла, что, кажется, сошла с ума.

Что я натворила?

После этого случая Игорь и Марина отстали от меня и перестали обращать на меня внимание, вероятнее всего, побоявшись, что я могу и с жизнь покончить таким образом. Тогда они потеряют все, что имеют сейчас!

Я была рада такому повороту событий и даже перестала постоянно сидеть в своей комнате, заявив им так:

— Если хоть чем-то навредите моим детям, я с собой покончу! И объявлю вас виноватыми в этом!

Последнюю фразу я добавила исключительно ради того, чтобы они не поняли, что я знаю о наличии и содержании завещания.

Помолвка с Лисицыным была расторгнута в одностороннем порядке. Лисицыну, видите ли, я нужна была невинной. Ни разу не тронутой юной особой, а не беременной коровой.

Что же! Всё, что ни делается, к лучшему.

Этот скандал и разрыв помолвки я буду отныне отмечать каждый год!

После того, как Лисицын ушел, Игорь повел меня в подвал.

Мне было страшно! Не за себя! А за детей.

К счастью, все обошлось небольшими для меня травмами. Одна пощечина. Несколько хватаний за руки, после которых останутся синяки. И клеймо!

Клеймо — это своеобразная метка Игоря. Вырезанная ножом буква «И». Этот гад помечал так всех своих жертв: будь то изнасилованные девушки или мужчины, которых он пытал.

А теперь и я.

Я его жертва…

Стараясь не поддаваться страху, я молча сидела и смотрела на то, как он вырезает эту букву.