Дети-одуванчики и дети-орхидеи - стр. 30

детей, нам нужно было придумать способ измерения этой реактивности в строго стандартизированных условиях. Если бы в те годы существовали беспроводные устройства (а их не было), измерение давления крови в школе или дома могло бы показать различия, но мы бы не знали, связаны ли они с биологическим неравенством уровней реактивности у отдельных детей или с нервной обстановкой в конкретной школе или в доме. Нам требовалось тщательно контролировать лабораторные условия и установить критерии для одновременного измерения обеих систем реакции на стресс. Более того, следовало тщательно калибровать те неблагоприятные условия, в которые попадали дети: они должны быть достаточно стрессовыми, чтобы вызывать реактивность, но не такими сильными, чтобы ребенок заплакал и убежал.

Две основные системы реакции на стресс в мозге человека – это система кортизола и «бей или беги». Система кортизола включает связи между ядрами гипоталамуса, гипофизом и надпочечниками, расположенными на верхушке каждой почки. Система «бей или беги» (вегетативная нервная система, ВНС) активируется ядрами ствола головного мозга и состоит из двух отдельных ветвей: симпатической ветви, которая усиливает реакцию «бей или беги», и парасимпатической, противоположной симпатической по действию, тормозящей эту систему. Система «бей или беги» возбуждает многие знакомые нам стрессовые реакции: сухость во рту, дрожь, повышение частоты сердечных сокращений, нервное расстройство желудочно-кишечного тракта.

Мы с моей коллегой Эбби Элкон начали составлять список заданий, вызывающих умеренный стресс. Эти задания могли бы спровоцировать подходящий уровень реакции со стороны систем кортизола и «бей или беги». Сначала мы пробовали применять стрессоры, которые используют в исследованиях реакции сердечно-сосудистой системы с участием взрослых[4]. Это, например, холодный прессорный тест, когда человеку нужно погрузить руку в ледяную воду и не вытаскивать ее в течение минуты. Когда мы впервые предложили такое задание пятилетнему мальчику, он засунул руку в воду, скривился и со словами «Мне больно!» стремглав выбежал из лаборатории. Это доказывало: (а) мудрость детей и (б) глупость ученых. Чтобы изучить реакцию ребенка, мы должны были придумать задание в духе «Трех медведей»: не слишком грубое, не слишком слабое, идеально подходящее. Нам нужно было сделать это замечательное задание настраиваемым по интенсивности, чтобы оно подходило для детей от трех до восьми лет (средний возраст, на котором мы сосредоточили свои исследования). Оно должно было быть «экологически достоверным», аналогичным тому, с чем дети сталкиваются в повседневной жизни. Мы придумали несколько заданий разных категорий сложности: