Дети-одуванчики и дети-орхидеи - стр. 16

Здесь нет единого фактора (скажем, неравенство воздействия условий окружающей среды или генетические различия), который создает серьезный дисбаланс между орхидеями и одуванчиками в плане болезней, расстройств и жизненных неудач. Наоборот, такое неравенство становится продуктом взаимодействия окружающей среды и генетики – это научная реальность, к которой мы вернемся в начале следующей главы. Хотя и окружение, и гены играют важную роль в появлении детей-орхидей и детей-одуванчиков, теперь мы знаем, что взаимодействие этих факторов на молекулярном и клеточном уровне формирует фундаментальный, решающий аспект биологии таких детей: реактивность по отношению к окружающей среде, в которой они растут и развиваются.

Мой научный интерес к удивительно разным траекториям детского развития и здоровья подстегивался статистикой и другими данными, но мой личный вклад в науку имеет глубокие корни – в поразительном расхождении моего жизненного пути и пути моей сестры Мэри. Две жизни, у которых было столько общего изначально и на ранних этапах, пришли к такому разному завершению. Я был одуванчиком, а она – орхидеей.

Итак, история о двух детях – тесно переплетенные жизни будущего педиатра и его сестры Мэри – вводит читателя в новую науку, описывающую и в некоторой степени объясняющую, как дети из одной семьи могут идти столь разными жизненными дорогами. Хотя деликатная чувствительность Мэри включала в себя оригинальность и возможность успеха, намного превышавшие мои собственные достижения и способности, она была сломлена трагедиями и печалями, которые помешали надеждам расцвести в полную силу. Столкнувшись с реальностью семейных раздоров, разочарований, утраты и смерти, моя сестра споткнулась на каменистой почве, которую ее брат-одуванчик просто не замечал. И так же, как одуванчик не может взять на себя ответственность за свою устойчивость, так и Мэри не несет личной ответственности за разлад, которым закончилась ее печальная жизнь. Воспитанная в другое время или в другой семье, она могла бы стать одаренным проповедником, знаменитым богословом или лидером спасительного духовного движения, затрагивающего тысячи жизней. Она могла бы прожить великолепную жизнь, полную радости и веселья, проявлений великой доброты и идей огромного значения. Если бы с помощью какой-то чудесной защиты она нашла свой путь к этой богатой траектории жизни, никто бы не догадался, что беда так близко прошла с другой стороны.