Дети Нитей. Восток - стр. 51

Еще у меня был Анха, мой лучший друг и будущий генерал. Человек, который всегда казался мне слишком серьезным, слишком уравновешенным, слишком мудрым для своего возраста. Куда больше, чем я мог бы сам надеяться стать и спустя многие годы. Анха был мыслителем, философом, без чьих замечаний и этого грозного «ради Мейет» от меня самого уже давно бы ничего не осталось. Я окончательно и надежно укрепился в мысли, что случись в мире беда, это не он будет со мной, это я буду с ним. Мне даже нравилось. Уверен, Анха справится лучше, чем могло бы получится у меня, с моей неуемностью и поспешностью. Я бы хотел, чтобы он тоже мог называться мастером. Чтобы мог быть частью моей семьи, нашей семьи, не только для меня одного. Жаль, что они не желают основать собственный Дом и обучать свою армию узорам Пустоты. Но заговаривать на эту тему я больше не собирался, я видел, как он тогда разозлился. Если в случае с Аликтой я откровенно переживал за собственную шкуру и ее безопасность, то в случае с Анха – я боялся его потерять. Его доверие, его уверенность во мне. Последний месяц отчетливо показал, что это единственное, что удерживает меня на плаву. Когда все во мне сомневались – он в меня верил. Когда каждый, даже Марзок, видел сходство с тем неизвестным мне человеком и переживал – он видел отличия. Без моей семьи мне не нужен был весь этот безднов мир. Без Анха мне не нужен был даже я сам.

Теперь я с нетерпением ждал встречи с остальными. С моим отрядом мастеров Востока. Скоро я должен буду ехать в их Дома, чтобы сдать экзамены и стать их частью тоже. Скоро я с ними познакомлюсь. Эти, еще неизвестные мне люди, какие они, интересно? Я надеялся увидеть воинов. На что еще, в принципе, я мог надеяться?

Марзок приехал вновь спустя пару недель после Назначения. Тогда, когда все уже стало прекрасно, а я пока еще жутко гордился тем, что Рэйв сказал о моем сходстве с Алво. Мы с Алериком занимались в тот день на площадке. Год упрямо спешил к осени, шары ярвеца желтели теперь не только на востоке города, но и повсюду вообще. Я нежно сдвигал их, чтобы открыть калитку перед тренировкой, и хрупкие лепестки плавно ложились на землю, оставляя на пальцах легкий, чуть кисловатый аромат. Занятия перестали теперь приносить исключительно боль и ощущение собственной бесполезности. Я давно заметил, что мне нравится эта борьба, стремление переиграть самого себя, сделать то, что раньше не выходило совершенно, а работа с мечом и физические нагрузки давали для подобного просто массу возможностей. Деревянный яххе давно перестал натирать пальцы, я привык к форме его рукояти, привык не сжимать ее с сумасшедшей силой, чувствовать в ладони. Уверен, мне еще многому предстояло научиться, и через пару даже не лет – месяцев я буду смотреть на свои попытки махать клинком сейчас с той же иронией, с какой вспоминаю теперь, как махал тяжеленным двуручным мечом впервые. Алерик прав, так даже дрова не рубят. Ну а последнее время я работал с усиленным рвением оттого, что меня сравнили с предком, а дядю это бесконечно забавляло. Но я знал, что он тоже гордится мной, и наслаждался этими его эмоциями.