Дети Нитей. Восток - стр. 5

Маму с тех пор я больше не видел. Отец и незнакомец вышли из дома вдвоем спустя некоторое время, ее с ними не было. Они подошли ко мне, и папа с улыбкой сказал:

– Дэйшу, это Марзок. Слушайся его так же, как меня, хорошо?

Я кивнул, с новым любопытством приглядываясь к гостю. Отец хлопнул его по плечу и ушел обратно, в дом. Я даже не проводил его взглядом. Хотя откуда мне было знать, что больше мы с ним не встретимся вовсе?

– Идем, Дэйшу, – Марзок взял меня за руку и повел прочь от сада и поместья отца. – Нам пора.

Я оглянулся, в последний раз, на дом, в котором вырос. Когда мы проходили мимо охранников и мой новый знакомый задержался на минутку, чтобы что-то им сказать на непонятном языке, один из них присел передо мной на колено и надел на меня тонкий ремень с крошечным совсем кинжалом, почти ножичком.

– Мийотто ли вей саат, Дэйшу, – подмигнул охранник, поднялся и обменялся жутко довольным взглядом с остальными.

Я посмотрел на него с благодарностью и восторгом, хотел было сосредоточиться на изучении своего неожиданного подарка, но Марзок мягко потянул меня за руку и увел дальше. За спиной я слышал веселые голоса охраны на том же журчащем языке.

А затем, уже когда гость посадил меня на лошадь и сам сел сзади, уже когда замелькали под копытами потрескавшиеся камешки дороги, я осмелился уточнить:

– Что он сказал?

– Добро пожаловать в семью, Дэйшу, – спокойно перевел Марзок.

Меня тронула эта фраза, даже куда больше, чем все, что я слышал доброго от родных, сам не понимаю, отчего. Обрадованный таким участием от совершенно постороннего человека, я с радостным любопытством спросил:

– Куда мы едем?

– На Восток. – С некой даже нежностью пояснил Марзок. – Вей саат. Домой.

Я счастливо улыбнулся, полный воодушевления от грядущего путешествия, и принялся наблюдать, как проносятся мимо и остаются позади деревья, как богатые дома с высокими заборами сменяются на жилища попроще и садики поменьше, но, – мне всегда казалось, – и поуютней. Местные дети, те, с которыми нам не довелось стать ни друзьями, ни врагами, смотрели вслед с затаенной завистью и нескрываемым интересом. А я наслаждался: ветром, скачкой, солнцем и мельтешением теней. Вцепившись покрепче в седло, я с жадностью разглядывал знакомый и незнакомый одновременно мир, в котором было столько всего интересного уже, а обещало стать и подавно больше, думать забыл о том, что оставалось позади и выискивал новое с азартом и радостью. И только слова охранника, с которым мы раньше вовсе не говорили, какой-то непонятной, словно важной нитью, связали меня сейчас с прошлым.