Дети Нитей. Великие Дома - стр. 53

– Уже? – Он недовольно нахмурился. – Я надеялся, что ты проведешь больше времени с семьей.

– Я бы очень хотел, но… – я поделился с ним своими опасениями по поводу мастеров.

Отец глубоко, мрачно вздохнул.

– Я уже шкурой чувствую, как где-то в Оккаре Денно пишет крайне недоброе письмо по поводу того, что очень не любит повторять дважды. – Коротко усмехнувшись, я потер лицо рукой, – И с каждой потраченной минутой я теряю шансы на обещанную поддержку.

– Ты вроде говорил, что знаешь, с чего начать? – Отец был вынужден признать сейчас мою правоту.

Я, кивнув, принялся рассказывать ему о своих мыслях с самого начала, с момента знакомства с Алу-Ша. Отец возмутился моим связям с подобными торговцами, но я остановил его ругань, сказав, что не только очень рад этой встрече, но и планирую продолжить наше общение.

– Посуди сам, – азартно улыбнулся я, – связи с черным рынком дают доступ к такой информации и таким книгам, которых я не найду в официальных источниках за все деньги мира. Знаниям, благодаря которым даже Великим Домам придется со мной считаться. Раз уж они сами пользуются такой возможностью, почему бы и мне не взять пример с собственных учителей?

– А ты быстро учишься. – Отец, подперев щеку рукой, насмешливо смотрел на меня, но я видел, что он доволен такими выводами.

Я решил умолчать о том, как на самом деле относился к Алу-Ша. Что очень хотел бы, чтобы он отчасти, хоть на сотую долю, мог считаться членом моего будущего Дома. Хотя бы для нас двоих, если не для всего мира. Эта мысль отцу бы очень сильно не понравилась, поэтому я просто коротко пожал плечами:

– Приходится. Сам дурак.

– Ты вроде говорил, что ваши с мастерами цели совпадают? Почти. – Ехидно напомнил отец.

– Вот именно, что почти. – Я посмотрел на него полным отчаянья взглядом. – Когда я стану мастером, перестану быть членом нашей семьи… Навсегда…

Впервые прозвучавшая вслух мысль, которая пугала меня все это время, болью отозвалась в сердце, и у меня перехватило дыхание.

– Алво, – отец встал из-за стола и, пересев в кресло напротив, положил руку мне на плечо, – не важно, кем будут считать тебя другие, даже я. Для меня, и для тебя тоже, важно исключительно то, кем ты сам будешь себя считать.

Я буду до последнего вздоха считать себя офицером Равелов. В этой мысли я укрепился очень надежно, и она, на самом деле, придавала силы, чтобы двигаться дальше. Только, все-таки, ни разу не спасала.

– Но ведь всего этого уже не будет, – я обвел взглядом кабинет. – Наших встреч, заседаний штаба. Я больше никогда не смогу доложить о своем приезде. И никогда не надену свою форму.