Дети Морайбе - стр. 96

– Зачем вы мне помогли?

Настала ночь. В темноте шипят газовые светильники, от пляшущих язычков метана по улицам бегут зеленоватые потусторонние тени. Капельки влаги поблескивают на стенах, камнях мостовой и на коже людей, которые теснятся вокруг свечей ночных рынков.

– Зачем?

Андерсон только пожимает плечами, радуясь, что его лица в темноте не видно. Он и сам не знает зачем. Если однорукий расскажет о фаранге и пружинщице, пойдут разговоры, потом придут белые кители. Глупо было рисковать, учитывая, как он уже засветился. Описать его проще простого, произошло все неподалеку от «Сэра Френсиса», ну а дальше жди совсем уж неудобных вопросов.

Тут он осаживает себя. Параноик не хуже Хок Сена. Тот нак ленг точно употребил ябу и ни к каким кителям не пойдет – ляжет на дно и станет зализывать раны.

Все равно глупо поступил.

Когда пружинщица отключилась, Андерсон решил, что она вот-вот умрет, и втайне порадовался – не придется жалеть, что узнал ее в толпе и, вопреки всему, чему учили, пересек их линии жизни.

Жуткая краснота спала, огненный жар тоже. Девушка придерживает на себе распоротую одежду – сохраняет остатки скромности, но этим лишь придает себе, существу, которым владеют, еще более жалкий вид.

– Так зачем?

– Да просто помог.

– Пружинщикам никто не помогает. Вы глупец, – тусклым голосом замечает она и откидывает с лица мокрую прядь невообразимым рваным движением, выдающим ее генетически измененную натуру. Под разорванной блузкой соблазнительно близко поблескивает шелковистая кожа. Интересно, каково с ней?

Девушка перехватывает взгляд.

– Хотите?

– Нет. – Андерсон, смутившись, отводит глаза. – Необязательно.

– Я не стану сопротивляться.

Эта готовность вдруг вызывает в нем неприязнь. В другой раз и при других обстоятельствах он бы сам рванул к новым ощущениям, но ее жалкое предположение отвращает.

– Спасибо, не нужно, – вымучив улыбку, говорит Андерсон.

Девушка сдержанно кивает и снова смотрит во влажную ночь на зеленые огоньки фонарей. Трудно понять, что она думает о его поступке: благодарна, удивлена или вообще безразлична. И хотя в страшные минуты преследования и в момент избавления маска наверняка слетала с ее лица, сейчас мыслей пружинщицы совершенно не разобрать.

– Тебя отвезти куда-нибудь?

– Может, к Райли. Кто еще меня к себе пустит?

– А люди до него? Ты же не всегда была… – Он не может подобрать необидного слова, а сказать «игрушкой» не поворачивается язык.

Быстро посмотрев на Андерсона, девушка снова глядит на проплывающий мимо город. Газовые фонари расплескивают на дорогу тусклые лужицы фосфорно-зеленого света, между которыми лежат ущелья мрака. Луч ненадолго выхватывает лицо пружинщицы – задумчивое и блестящее от влажного воздуха, но оно тут же исчезает в темноте.