Дети Морайбе - стр. 24
Коты подходят все ближе, их то видно, то нет, шкуры принимают оттенки всего, что находится рядом. Животные опускают головы к кровавым разливам, и их переливчатые рыжие и угольно-черные пятна краснеют.
По слухам, чеширов вывела компания-калорийщик – то ли «Пур-калории», то ли «Агроген» – по приказу одного из начальников; говорят – как сувенир для гостей ко дню рождения его дочери, когда той исполнилось столько же, сколько кэрролловской Алисе.
Дети разобрали котят по домам, те дали потомство с обычными кошками, и через двадцать лет чеширы заселили все континенты; теперь только два процента их потомства напоминает старых животных – Felis domesticus с лица земли исчезли. В Малайе зеленые повязки ненавидели китайцев и чеширов одинаково, только последние, насколько известно Хок Сену, по-прежнему живут там и процветают.
Доктор Чан кладет очередной стежок, ян гуйдзы вздрагивает и бросает на нее злобный взгляд:
– Ну все, хватит.
Та делает ваи, пряча испуг за сложенными ладонями, и шепчет Хок Сену:
– Он снова дернулся. Анестезия плохая, я к такой не привыкла.
– Я дал ему виски для обезболивания. Заканчивай, я все улажу, – успокаивает ее старик и добавляет, глядя на сяншена Лэйка: – Осталось совсем немного.
Тот корчит недовольную мину, но оставляет доктора в покое и дает ей спокойно зашить рану. Затем старик отводит женщину в сторону и вручает конверт с деньгами. Та начинает кланяться, однако Хок Сен тут же прерывает поток благодарностей:
– Здесь больше, чем договаривались, – я попрошу тебя передать вот это письмо. – Он протягивает второй конверт. – Мне надо поговорить с главным вашей башни.
– С Собакотрахом? – Доктора передергивает от омерзения.
– Вот услышит он это прозвище и перережет всю твою родню, сколько их там осталось.
– Это очень жестокий человек.
– Просто передай записку, о большем не прошу.
Доктор Чан нерешительно берет конверт:
– Вы всегда так добры к нашей семье. И все соседи об этом говорят, даже делают подношения богам по… вашей утрате.
– О, моя помощь ничтожно мала, – вымучивает улыбку Хок Сен. – Нам, китайцам, непременно надо держаться вместе. Там, в Малайе, мы, может, и были из разных регионов и говорили на разных языках, но тут мы все как один – обладатели желтых билетов. Мне так стыдно, что я не могу сделать для вас больше.
– Другие и того не делают. – Она по чужой для обоих традиции делает ваи и уходит.
Глядя ей вслед, Лэйк говорит:
– Тоже желтобилетница?
– Да, – кивает Хок Сен. – В Малайе была врачом. Тогда, до Казуса.
Чужестранец какое-то время молчит, будто обдумывает сказанное.