Дети Морайбе - стр. 124
– О чем, по-твоему, она думает? – спрашивает Андерсон. – Смотрит на пьяных фарангов, топчущих ее землю, и что, интересно, видит?
Карлайл делает затяжку и не спеша выпускает струйку дыма.
– Зарю новой эпохи.
– Назад в будущее, – бормочет себе под нос Андерсон.
– Что?
– Ничего особенного. Йейтс так говорил. Сейчас минимум усилий дает максимум эффекта. Мир уменьшается.
Люси с Отто, кое-как забравшись в рикшу, катят по дорожке, последний громко благословляет всех подряд достопочтенных белых кителей, которые помогли ему разбогатеть, выплатив компенсации. Карлайл смотрит на Андерсона и одним движением брови задает вопрос. Андерсон, затягиваясь сигаретой, прикидывает, какие именно возможности ему предлагают.
– Я хочу личной встречи с Аккаратом.
– Какое наивное детское хотение, – фыркает Карлайл.
– Дети в такие игры не играют.
– Думаешь, так легко возьмешь его в оборот, сделаешь мальчиком на побегушках? Тут тебе не Индия.
– Скорее Бирма, – серьезно говорит Андерсон и тут же усмехается, заметив, что Карлайл ошарашен таким ответом. – Спокойно, разорение стран больше не в наших интересах, а вот свободная торговля – другое дело. Не сомневаюсь, что мы найдем с ним хотя бы общие цели. Но сперва мне нужна эта встреча.
– Какой осторожный! – Карлайл бросает и затаптывает сигарету. – А я уж начал думать, что ты любишь риск.
– Ну нет, приключения мне ни к чему. Может, вон тем алкоголикам и надо… – Тут он замолкает, раскрыв рот.
В толпе стоит Эмико. Среди обступивших Аккарата японских бизнесменов и политиков, которые о чем-то беседуют и улыбаются, он краем глаза улавливает знакомые рваные движения.
– Боже мой! – ахает Карлайл. – Это что – пружинщица? Пружинщица в министерстве?
У Андерсона слова застревают в горле.
Нет, ошибся. Не Эмико. Те же жесты, но не она. Эта – в дорогой одежде, на шее поблескивает золото, лицо немного другое. Девушка поднимает руку и механически-неестественно заправляет за ухо локон черных шелковистых волос.
Андерсон выдыхает.
Пружинщица какое-то время с милой улыбкой встречает каждое слово Аккарата, а потом представляет ему своего хозяина, в котором Андерсон узнает человека с фотографий, сделанных разведкой, главного управляющего компании «Мисимото». Он что-то говорит девушке, и та, поклонившись, спешит к рикшам чуть нелепой, но изящной походкой.
Эта очень похожа на Эмико: такие же нарочитые продуманные движения. Андерсон вздыхает. Все в ней напоминает ту, другую, отчаявшуюся, одинокую и беззащитную девушку, которая лежит в его постели, жадно выспрашивает о деревне своих собратьев («Какие они? Кто еще с ними живет? У них правда нет хозяев?») и так хочет надеяться. До чего они разные – Эмико и эта ухоженная пружинщица, которая грациозно скользит мимо чиновников и белых кителей.