Дети Мира-кольца - стр. 25

– Путешествия в космосе всегда связаны с точным следованием расписанию и календарю, – сказал Луис. – Особенно при таких дальних орбитах.

– Хайндмост?

– Чем ты рискуешь при работе вслепую? – спросил кукольник.

– Очень многим, – сказал Мелодист, – но я обязан что-то делать. Пограничная война набирает обороты. И самое плохое заключается именно в бездействии.

– Что ты намерен делать?

– Я хочу захватить «Большой риск».

Луис понял, что не ошибся: эта задача была чистым безумием. И попытался указать на некоторые детали:

– «Большой риск» в триста раз быстрее нас, даже если использовать гиперпривод, и никогда не приближается к точке сингулярности Мира-кольца.

– Они не смогут использовать гиперскорость при стыковке с другим кораблем. Следуйте за мной. – Мелодист широким твердым шагом двинулся вперед и исчез. И в очередной раз Луис отправился следом.

Он мог бы сказать, что «Зонд Два», в меру его понимания – самая совершенная машина. Так или иначе, но Хануман продолжал работать над ним. Из всех удивительных машин во владениях Мелодиста эту он по праву считал своей. И от этого корабля зависела его собственная жизнь.

Он наблюдал в свое время, как Мелодист трудился над системой сетчатых метеоритных заплаток.

Во время работы Мелодист давал пояснения. Хануман чувствовал, что почти понимает. В бесчисленном количестве крошечных отверстий в основании Мира-кольца огромное число мельчайших машин будет плести из скрита нити, которые стянут широкие поверхности поврежденных структур и залатают дыры. При работе наномашин будет происходить и еще кое-что. Устройства тех же размеров станут «ткать» магнитные кабели куда тоньше человеческого волоса, в полном соответствии с системой сверхпроводящих кабелей, уже имеющейся в изнашивающемся основании Мира-кольца.

Натура защитника требует постоянной деятельности. А Хануман мог лишь стоять в стороне от системы сетчатых метеоритных заплаток, не прикасаясь к машинам, которые могут спасти Мир-кольцо и всех живущих на нем, включая и самого Ханумана. Он не осмеливался трогать то, чего не понимал.

На протяжении пятнадцати сотен оборотов неба Хануман жил на деревьях вместе с прочими представителями своего вида. Он любил; производил потомство; старел. Затем странное существо, обтянутое кожаным панцирем, предложило Хануману съесть какой-то корень.

Хануман лишь недавно, около одного фалана назад, стал достаточно разумным. Он усвоил главное: Мелодист являет собой высший интеллект. Имея дело с машинами Мелодиста, Хануман мог только вредить, пока не получит точных и однозначных указаний и разрешений.