Дети мертвого Дракона - стр. 13
– Ну ладно, хорошо… – он взял сигарету и вышел на совершенно пустую и темную аллею. Огляделся, не увидел никого и пошел было назад, но вспомнив про взгляд Кольцова, остановился. «Нет, определенно, старый хрыч хочет, чтобы он эту сигарету подкурил. Стало быть, для него это важно… Ну и хер с ним, сделаем!» Он быстро пошел вперед. Кругом черными неподвижными стражами стояли деревья.
Метрах в тридцати, под неработающим фонарем вросла в землю очередная скамья. На ней сидели двое – тени, а не люди. Сидели абсолютно неподвижно, молча. Вадим подошел поближе и увидел, что во рту того, что ближе к нему, едва курилась зажженная сигарета.
Оказавшись у скамьи, он улыбнулся и тотчас же осёкся, понимая, что в такой темноте улыбку могут и не разглядеть.
– Вечер добрый, уважаемые!
Двое не ответили. Стоя прямо перед ними, Вадим понял, что оба пьяны. На том, что с сигаретой, была нахлобучена кепка. Его приятель был лысым, массивным. Он чем-то напоминал медведя, замершего перед нападением.
– Я говорю, можно подкурить?
– Ну можно, разумеется, – сонно произнес медведь. Он порылся в карманах, достал зажигалку. Вадим протянул руку, но медведь отвел свою в сторону:
– Надо бы подогреть нас чем. А, студент?
Кепчатый с сигаретой, хрипло заржал.
– Ну, там, лаве есть? Мы тебе огонь, ты нам лаве, типа бартер, да? – медведь неожиданно быстро встал и оказался прямо перед Вадимом. Он был на голову выше и шире в плечах. Второй продолжал сидеть, но было в его позе что-то нехорошее – казалось, он в любую секунду готов броситься на Вадима без предупреждения. Окурок тлел между губами и каждый раз, когда он затягивался, огонь отражался в его глазах.
Почему-то Вадим ни на секунду не усомнился в том, что просьбу Кольцова… скорее приказ, чем просьбу, судя по выражению лица, нужно выполнить. Более того, несмотря на агрессию, исходящую от этих двоих, он не испытывал страха. Легкое любопытство, не более.
– Дело должно быть сделано, – произнес он, сам не понимая, зачем.
Кепчатый ухмыльнулся. От него разило водкой и застарелым потом.
– Слыхал, Даня! «Дело должно быть сделано».
Курец выплюнул окурок и тот разбился в искрах о грудь Вадима.
– А если мы тебя… – лениво произнес он, и неожиданно в правой руке его блеснула сталь, – щас распотрошим чутка? Ты как, студент?
Вадим стоял, не шелохнувшись. У него не было и шанса против этих двоих, но…
«… Дело должно быть сделано…»
Некая часть его, возможно, последние крохи рационального «Я», надежно спрятанные за каменной стеной безумия, отчаянно сопротивлялась. Сейчас он умрет, умрет глупо и позорно. И ради чего?