Дети Крылатого змея - стр. 27

- Неплохо.

- Я тоже так думаю. Преподнес алмазное колье с подвеской в сто сорок пять карат. Он умел шокировать публику. Ходили слухи, что они собираются пожениться, но потом Аниас погиб. А его наследники, как сам понимаешь, не горели желанием поддерживать Элизу. Даже пытались судиться, вернуть дом, но здесь уж ничего не получилось. В общем, я готова купить этого треклятого медведя. Пусть твой человек сам назовет цену!

Элиза.

Деррингер.

Элиза Деррингер.

Имя, которое он когда-то охотно вычеркнул из памяти, вдруг вновь всплыло. И вот что с ним, с именем, делать? Избавиться не выйдет, но… какое отношение Тельма имеет к той Элизе?

- Мэйни, ты тут? – дверь распахнулась, мало что не ударив о стену. – Заканчивай со своими разговорами… там Джаннер повесился.

4. Глава 4.

Глава 4.

Повесился?

Громко сказано. Скорее уж повесили. И так хорошо повесили, что тело и спустя несколько дней не сорвалось.

Тельма смотрела на него снизу вверх. И Джаннер казался ей рыбиной, которую вытащили на берег, пристроили на лесах, да и забыли так. И в этой рыбине не было ничего страшного и даже отвратительного.

Свалка.

Река. Вода кажется близкой, но близость эта обманчива. До нее – ярдов триста, а то и четыреста. Земля, отравленная близостью завода. Редкие клочья осоки. И ямины-ловушки, заполненные до краев полужидкой черной грязью. В такую ступишь и провалишься, а земля лишь вдохнет, хлюпнет да и выровняется.

Чуть выше виден сизый силуэт завода.

Чуть ниже тонут в тумане блоки многоэтажек.

Кружатся над свалкой чайки. И наверное где-то здесь, рядом, нашли гнездо Безумного Ника. А девушку, изрезанную лилиями, чуть выше по течению.

Тельма стоит.

Ей так велели. Не мешать. Не мешаться. И вообще, быть может, посидеть в машине. Дождь ведь. От чтеца в дождь немного толку. И молоденький констебль, которому волею Мэйнфорда выпало держать зонт над головою Тельмы, лишь вздыхает. Ему хочется оказаться там, за желтою полицейской лентой, в гуще событий, а он с Тельмою мается.

- Что здесь когда-то было? – Тельме надоело молчать. В тишине оживали воспоминания, перехваченные у Амелии, а она пока не способна была справиться с ними.

- Здесь? – констебль вздрогнул.

Наверное, в мечтах он уже раскрыл это дело. Слету, как оно бывает. С первого шага. Заметив важную улику, которую пропустило и начальство, и техники, и гончие, что ныне носились по грязи, пытаясь обнаружить хоть что-то.

И именно эту призрачную улику, а с нею и догадку о том, как оно все на самом деле было, паренек сжимал в кулаке. А зонт… зонт – это временно.

Он еще добьется признания.