Дети иного мира - стр. 4

Я посмотрел на остальных. Гальба понял мою идею сразу.

– Катапультироваться в прошлое, когда корабль не сможет продолжать сражаться? Я думаю, это вариант. Люди согласятся. Да, они и без этого пойдёт в бой. За спиной семьи. Но зная, что шанс выжить есть – будут драться вдвое яростней.

Тамаш, недовольный, что ему не дали закончить, бросил сердитый взгляд и продолжил.

– Если честно, я тоже думал насчёт такого варианта. Поэтому сразу могу дать рекомендации. Точкой выхода из временного потока надо выбрать самое начало информационной эры, не дальше пятидесятого года от первого космического старта. В эту эпоху техника уже вышла из совсем уж примитивного состояния. Потому, опираясь на местную промышленную базу и разницу в знаниях, мы при нужде легко восстановим большую часть современных технических устройств. Матрица сознания вселится в новорождённого младенца соответствующего пола, личность начнёт оживать годам к шести. Но от случая к случаю, полностью мы проснёмся лишь годам к десяти-одиннадцати. Это позволит адаптироваться в непривычном окружающем мире.

Северин тут же отозвался.

– Это даже лучше. Мы ведь уже решили, что снимаем с флотских кораблей молодых матросов и офицеров, меняя на пожилых добровольцев из пехоты и гражданских?

Я кивнул.

– Так вот, – продолжил Северин. – С одной стороны, богатый жизненный опыт облегчит приспособление к новым условиям. С другой… Знать, что получаешь шанс не просто уцелеть, а прожить жизнь ещё раз…

– Решено, – подвёл я итоги. – Жду от вас подготовленных рекомендаций.

Меня прозвали Непогрешимым… Но я тоже человек, и способен ошибиться. «Плотность десанта» сознаний из будущего не могла в момент перехода превышать некую критическую величину – поэтому мы выбрали государство достаточно большое, чтобы оказаться гражданами одной страны. Государство, просуществовавшее достаточно долго: по доступным хроникам, оно сохранилось до самого выхода человечества к звёздам… С расстояния в тысячу лет слишком многое теряется в сносках исторических монографий. Конец двадцатого века оказался Смутным временем. Короткие пятьдесят лет, когда уже исчез СССР, но ещё не возник Евразийский Союз. Поэтому в новом настоящем мы оказались разделены границами свежеобразованных государств.

Кто-то погиб. Каким бы ты не был опытным солдатом – трудно выжить, если тебе шесть лет, а в твой дом врываются бородачи с автоматами, чтобы убить «гяуров» ради свободы Независимой Ичкерии. Или приходит чума, потому что гордым маленьким странам Средней Азии больше не по карману сельские врачи, учителя и прочие «тяготы» социализма. Или когда оказываешься на улице в каком-нибудь Львове, Москве или Свердловске, потому что родители запили с горя от внезапно свалившейся нищеты, а твою судьбу похоронили обломки некогда могучего государства.