Дети иного мира - стр. 13
– Четверым виновникам – сломать руки. А ты, – обратился он к оторопевшему пятому, – передашь остальным, что так будет с каждым, кто в нашем районе посмеет хоть раз эти руки распускать.
После чего развернулся и, не слушая криков наказываемых, исчез в темноте: от искажающего голос устройства неприятно звенело в ушах, да и балаклава натирала.
Через пять дней Андрей снова стоял на той же улице – только стонали на земле уже не четверо, а три десятка. Рядом аккуратно были сложены отобранные кастеты и арматура: скоординированному удару сразу двух боевых отделений местная гопота ничего противопоставить не смогла. «Один – ноль в нашу пользу», – пришла мысль. Впрочем, до победы было далеко – пока они вывели из строя лишь нижнее звено.
Война продлилась долго. На стороне криминала было превосходство в количестве. Имперцы оказались сплочённее, выучка бойцов лучше, а командиры обладали накопленными за тысячелетие знаниями партизанских действий в городе. К тому же, молодым солдатам Империи было за что воевать – ведь в случае проигрыша они теряли не деньги, и даже не жизни, а спокойное будущее родных и близких. Почти полгода Ульяновск «гудел» от непонятного «криминального передела», перестрелок и штурмов коттеджей главарей и «авторитетов». Несколько раз солдаты хоронили своих товарищей. Тайно, на окраине старого заброшенного пригородного кладбища. Андрей, когда звучали прощальные слова, а глина и дёрн маскировали яму, каждый раз до крови закусывал губу. «На могилах таких как мы в мирное время не бывает имён», – бились в голове слова сокурсника, сказанные сорок лет назад и тысячу лет вперёд. Но иначе было нельзя…
«Авторитеты» сдались. Их сломила даже не неуловимость неизвестных претендентов на спальные районы новостроек, и даже не жестокость. Отъявленные душегубы, они и сами могли кого угодно поучить пыткам и садизму. Сломала неотвратимость и персональность возмездия, когда даже самое защищённое логово могли взять штурмом неизвестные в масках, а потом казнить на глазах у остальных виновного – и при этом не тронуть остальных. Впрочем, и аппетиты «наглых беспредельщиков» были очень скромные: они лишь требовали отдать им на откуп часть новостроек. Пожелали, чтобы там не было ни организованных «группировок», ни притонов или подконтрольных «тёмным отцам города» клубов – если те будут связаны с наркотиками. Всё остальное захватчиков не интересовало. Протестовали цыгане, которые получали чувствительный удар по своей торговле героином, но их быстро приструнили. Возобновления войны не хотелось даже самым «отмороженным» из главарей подпольного мира.