Дети Империи - стр. 54
Кинохроника продолжалась. В Москве шло строительство шестисотметровой телебашни. Горьковский автозавод наращивал выпуск семиместного лимузина «спутник» – машина была не похожа ни на «ЗИМ», ни на «Чайку», и выглядела компактной, стильной и элегантной. В Сибири прокладывались высоковольтные линии. А вот начато строительство атомного ледокола; на верфи побывал Берия. Скромненько он как-то, сюжет с главой государства идет не в начале, а в середине, и опять-таки без митинга, без выступлений, а просто ходит, показывают ему производство, задает вопросы специалистам, и вообще в центре внимания рассказ о самом ледоколе. Никакого пиара почему-то. Московский «Спартак» выиграл у «ЦСКА» в канадский хоккей на последней минуте – 4:3. Рижские и ленинградские модельеры продемонстрировали новые модели весеннего сезона, которые направят в торговую сеть уже в конце февраля.
После короткого перерыва началось «Грозовое небо». Фильм был о военных летчиках, защищавших бакинские нефтепромыслы от налетов королевских ВВС Англии «где власть в это время захватила милитаристская клика во главе с Черчиллем» летом 1942 года. Насколько можно было понять из начала, Англия хотела этим сорвать поставки нефти в Германию, за которую немцы строили в нашей стране целые заводы и отдавали передовые технологии. («Вона как! – подумал Виктор. – А я-то гляжу, отчего тут «фольксвагены» и «опели» раскатывают!»)
Картина и в самом деле оказалась захватывающей. Примерно как если взять ленту «В бой идут одни старики», добавить к ней романтизм «Офицеров» и масштабную зрелищность американской «Тора! Тора! Тора!». При всем при этом война в фильме, несмотря на ограниченность масштабов, выглядела кровавой и страшной, особенно бомбежки жилых кварталов Баку, огненный шторм, в котором погибли тысячи людей. Союзники в этой версии истории мало чем отличались от люфтваффе. Впрочем, они и так мало отличались – вспомнить хотя бы Дрезден, Хиросиму, бомбардировки Вьетнама… Сбитый британский ас из фильма на вопрос, почему он расстреливал колонну беженцев, отвечает: «Нам сказали, что там не будет людей, одни туземцы».
В фильме были и девушки-пилоты, и, конечно, трогательная любовь, и одна из линий вдруг безжалостно обрывается, когда одна из девушек, по фильму ее звали Лариса, расстреляв боекомплект, таранит вражеский самолет, разбомбивший школу. Она гибнет, еще не зная, что ее возлюбленный Павел уже тоже подбит, и когда он выбрасывается из горящего самолета, его парашют расстреливает вражеский истребитель сопровождения… Снято это все было жестко, без избытка пафоса, который порой проскальзывал в отечественных лентах сороковых-пятидесятых, но и без того размазывания слез по щекам на фоне национального флага, которое так любят создатели американских патриотических фильмов. Не было какого-то явного образа государства, страны, просто, как в древние времена, схватка с напавшими на пещеру безжалостными хищниками, война на выживание.