Дети хаоса - стр. 51
– И вновь я спрашиваю тебя, веслиханка! Наша великая хранительница благословляет это собрание?
Сансайя неохотно поднялась, с сомнением глядя в огонь.
– Я не… Я… – Затем она произнесла необходимую фразу: – Милорд, священная Веслих восхваляет этот дом и рада видеть всех, кто вошел в него с Ее именем на устах, да будет благословенна богиня. Аминь.
Она развернулась на каблуках и бросилась прочь из зала, окутанная развевающимися складками красно-золотого одеяния и волной каштановых волос. Вне всякого сомнения, она поспешила к Ингельд, чтобы сообщить об увиденном. Однако она произнесла слова благословения, и нужды в массовом жертвоприношении или публичном наказании не было. Заседание могло начаться.
– Аминь! – дружно выкрикнули собравшиеся, и сатрап занял свое место.
Писари уселись, скрестив ноги, на полу у него за спиной; два, сидевших ближе всего к трону, зажали в руках палочки и держали наготове дощечки со свежим слоем мягкой глины.
– Начинайте! – проревел бык.
Герольд назвал имя благородного командира охоты Дарага Квирарлсона – люди сатрапа всегда имели преимущество, их выслушивали даже прежде, чем обсуждали преступления. Дараг попросил у внушающего благоговейный страх лорда монополию на торговлю перцем в Косорде и его окрестностях на двенадцать лет, без налогов и процентов. Он не объяснил, почему он должен получить такие привилегии, а Хорольд не стал его спрашивать.
– Мы с радостью удовлетворяем просьбу храброго сына Квирарла.
Палочки писарей быстро забегали по мягкой глине. Вперед выступил хранитель печатей, что-то пробормотал касательно куриных следов на глине, потом одобрительно закивал. Дощечки тут же унесли, чтобы поместить в печь для обжига, заменив их свежими.
После Дарага свои петиции выдвинули еще два вериста, которые попросили подтвердить их право на земли, полученные ими неизвестно каким способом. На сей раз сатрап спросил, нет ли у кого-нибудь возражений, но всем хватило ума промолчать. В результате свободные крестьяне, живущие на этих землях, а также их дети, навсегда превращались в крепостных. Записи на дощечках были проверены и одобрены.
Печать Хорольда почти ничем не отличалась от печати Бенарда: каменный цилиндр размером с фалангу пальца, с дыркой по всей длине и пропущенной через нее веревочкой; на внешней стороне картинка. Прижатая к сырой глине, печать оставляла четкий отпечаток. На агатовой печати Бенарда был изображен ястреб в полете, символ его богини; на камне сатрапа – ониксе или халцедоне – ощетинился дикий кабан. Он обладал значительно большей властью.