Дети богов. Герои. Мифы и сказания - стр. 71
– Никто никогда не будет тебя любить сильнее, чем я, – должна была она еще слышать его слова.
Он знал, что на очень короткий срок в их дом вернулось только тело Эвридики, а душа ее была уже далеко к тому времени. Но с той минуты навсегда замолчал Орфей – никто и нигде уже не мог слышать его песен. И окружающий мир, и все, кто его населяли, перестали его интересовать.
Несколько недель терпели подобное боги, им показалось великой наглостью то, что не радует он больше всех своими песнями. Первым возмутился Зевс. Он был убежден, что из-за одной земной девицы не должны страдать все остальные. И хотя Гера просила его оставить Орфея в покое и упрекала за бессердечие, но даже ей не удалось образумить Громовержца. И он отправил к Орфею крылатого вестника Гермеса, с требованием, чтобы он не смел скрываться от мира и радовал богов и людей своими чудесными песнями.
Очень быстро разыскал Гермес певца, и сообщил ему, что Зевс в гневе из-за того, что не поет он больше своих песен.
– Верховный бог требует, чтобы ты забыл обо всем и стал прежним, – говорил Посланник сердито.
Только усмехнулся горестно Орфей, когда он услышал такие речи, и попросил он передать грозному богу, что без Эвридики никогда не станет он прежним, даже если все громы и молнии на голову его разом падут.
Понял Гермес, что упрям певец и собирается он осуществить все свои угрозы. Но удивило его и другое – насколько изменился Орфей, никто прежде его таким никогда не видел. Он понимал, как трудно будет исполнить каприз Зевса, что он оказался среди двух огней.
Гермес понимал, что первый гром и молнии достанутся ему, и даже при всей его хитрости и изворотливости, он никак не мог понять, как же им обоим выйти из этого положения.
– Зевс подарит тебе любую женщину, – пробовал его уговорить Гермес. Торговался он из-за собственного спокойствия.
– Но мне нужна только одна из них, – упрямо отвечал Орфей. – А если я так мил и дорог твоим богам, почему вы позволили погибнуть моей любимой жене? Уходи и не терзай больше мою душу.
От такого опора в первую минуту Гермес растерялся, хотя подобного с ним прежде никогда не случалось. Но отступить перед мальчишкой было для него невозможно. И тогда он заявил, то ли в шутку, то ли всерьез:
– Вот и замечательно, и отправляйся за ней в подземное царство, ты у нас необыкновенный, думаю, Аид не причинит тебе вреда, а если бы и захотел, Персефона ему не позволит этого сделать. А грозный бог никогда не решился бы обидеть и ослушаться свою женушку. Может она и поможет вернуть твою любимую назад, как знать. Он выпустит из мира мертвых твою ненаглядную Эвридику, – с еще большей уверенностью подтвердил Вестник, то ли издеваясь, то ли и на самом деле так думал.