Дети богов. Герои. Мифы и сказания - стр. 42

Медуза не просила о том, чтобы он остановился, она хотела немного побыть с героем, но сразу же вспомнила о том, что это может быть для него гибельно и отступилась от своих желаний.

– Нет, я не могу так поступить, я не хочу так поступать, – на разные лады повторяла она.

Но тут почему – то над ней сжалилась Никта и погрузила на миг героя в сон, чтобы она могла еще полюбоваться им.

Конечно, перед смертью не надышишься, но ей хотелось еще немного подышать и посмотреть.

– Он не обратится в камень, а вот твой час пробил, – заявила Никта.

Медуза вздрогнула и жестом потребовала, чтобы разбудили героя, она готова была принять смерть от его меча.

Это потрясло даже Афродиту, да что богиня любви, и безжалостная Афина вздрогнула. Никогда не знаешь, что ждать от чудовищ – это или что-то подобное произнесла она и отвернулась.

Может быть в первый раз ей не хотелось смотреть на то, как ее братец будет расправляться с чудовищем, с влюблённым чудовищем.

Так все и случилось в тот момент, когда отступили даже воинственные богини.

Никта могла бы делать все, что ей вздумается, недаром она считалась самой древней богиней.

Но она решила все-таки подчиниться Медузе и разбудить ее возлюбленного.

Герой должен оставаться героем, и жизнь его оборвется только тогда, когда это потребует от него жизнь и судьба, а вернее богиня судьбы. А потому не стоило поднимать руку на сына Зевса, в том не было сомнения.

Персей в тот же миг очнулся от сна, завертел головой по сторонам и стал думать, куда он собственно попал, а потом увидел щит. И понял, чтобы оставаться в живых он должен смотреть только в этот щит.

Что собственно герой и сделал в тот же момент.

Меч, кажется сам прыгнул ему в руку, хотя орудовал явно кто-то из богов или духов.

– Опасность, страшная опасность, он почему-то заснул. Но боги не станут возиться с ним слишком долго.

Такие мысли стучали у него в висках в ту пору.

Думать было некогда, чудовище, если только пошевелится, уничтожить его.

Наверное, герой не рискнул бы расправиться с безоружной и влюбленной Медузой, но он ничего о том не знал. Он даже не подозревал о том, что чудовища способны любить. Да и какое ему было дело до ее любви.

Это или примерно это говорила Амфитрита Посейдону, когда они обсуждали то, что накануне происходило на морском берегу, на краю света, туда, куда была отправлена несчастная красотка.

– А ведь она была красавицей, – усмехнулся Посейдон.

– А разве нельзя любить, какая она есть теперь? – спросила Амфитрита.

Что ей было ответить? Посейдон понимал, что бы он ни сказал, все будет не то и не так, потому он и мочал, не в силах слова молвить.