Дети Асмеи - стр. 9
— Не поднимай глаз на герцога, не говори, не молчи, когда он спрашивает. Закрывай глаза сразу, как окажешься в его постели, - давали советы те, кто слышал об «этом» только от старших нянек. Кормилицы не допускались к воспитанию детей лордов. Няньки знали «эту тяжелую участь», как все называли процесс соития, не больше, чем их подопечные, но говорили так уверенно, что девицы сидели перед ними открыв рты.
Талия хихикнула и закрыла рот ладонью. Она знала, что няньки этих пятерых «молей» не станут жаловаться на нее лорду, а сестры ее просто боялись. Кроме старшей – Мэрим. Последние пару лет отношения между ними наладились. Талия стала взрослее и терпеливей, а Мэрим тянулась к ней, как к существу, которое смеется просто от вида бабочки или, когда тискает щенков. Она поняла, что Талия счастливее их, пятерых, которые сидят за вышиванием, пока старшая сестра с отрепьем - бастардом скачет верхом по лугам, купается в реках и озерах, стреляет из лука и спит до обеда.
— Иди за мной, Мэрим, - Талия подала ладонь сестре, и та с улыбкой протянула свою. Они со смехом выбежали из комнаты и спустившись по винтовой лестнице башни, пробежали двор, и поднялись в башню, где жила Талия.
— Они все равно придут за мной, Лия, - Мэрим вдруг побледнела и прижалась к сестре.
— Моя няня, Мэрим. У нее были мужчины и были дети. Она лучше расскажет все. Только не говори никому. Иначе ее прогонят из замка. У меня никого не останется, понимаешь? Ты росла с леди Фасалой. Она была добра ко мне, но няня заменяла мне мать. Выслушай ее, а я пожду тебя здесь, - Талия открыла дверь в свою комнату и подтолкнула сестру внутрь. Няня сама предложила ей привести девушку. Мэрим не придется спрашивать. Это единственное, чем она могла помочь сестре.
Сон был прерывистым, будто кто-то резко хлопал дверью каждые пару минут. Талия просыпалась, смотрела в узкое окно, понимала, что рассвет еще не наступил, и проваливалась в сон до очередного момента, когда вздрогнув, просыпалась снова. На третий раз она больше не легла. Тихо раздула дрова в остывающем камине, отыскала головешку, что загоралась красным, если подуть, вытащила ее железными щипцами и дула до тех пор, пока язык пламени не вспыхнул и потрескивая не загорел ровно.
Свеча быстро переняла огонь, и Талия вышла с ней из комнаты, осторожно прикрыв дверь. Нянька не проснулась. Черная кобыла с завитками на гриве привлекла внимание Талии с первой секунды. Она вошла во двор второй, но поворот ее головы напоминал Талии ее саму: в минуты, когда ей что-то не нравилось, она поднимала подбородок и смотрела в сторону. Девушка даже хохотнула, когда лошадь повернула голову. И назвала ее Луной.