Дети Антарктиды. На севере - стр. 7
Ближе к вечеру я набралась храбрости поговорить с Надей. К счастью, она ответила взаимностью и мы хоть и немного, но мило побеседовали. Я поинтересовалась как у нее получается одними только жестами разговаривать с Домкратом, на что она показала мне пару движений. Благодаря ее короткому уроку мне удалось поприветствовать нашего глухонемого спутника и спросить, как у него дела. Домкрат криво ухмыльнулся (кажется, я вообще впервые увидела, как на его лице проскользнуло подобие улыбки), направил ладонь вниз и покачал головой. Я и без перевода поняла, что это означает «хреново».
День пятый. Полдень.
Оказывается мы оставили позади и прошли мимо большой город Петрозаводск. Нашли уцелевший указатель вдоль дороги со стрелкой ведущий в направлении, откуда мы пришли и количеством километров: 25.
День пятый. Вечер.
Вадим Георгиевич потерял сознание после длительного приступа кашля. Очнулся он почти сразу, но вид у него крайне неважный.
День шестой. Полдень.
Подошли к небольшому поселку буквально с десятком домов и укрылись в одном из них. Дальше не пошли, все из-за Вадима Георгиевича. Он больше не в состоянии передвигаться, как он сам говорит: «ноги не держат». Про его кашель и писать не хочется, трудно передать словами как страшно он звучит.
Бедная Маша себе место не находит, не отдаляется от отца ни на шаг, пытаясь облегчить его боль.
Все же хорошая она девушка, очень добрая. Прежде чем мы встретились, она представлялась мне совсем другой, как Надя, к примеру.
Забыла немного описать дом, в котором мы устроились. Он небольшой, из дерева, с виду довольно старый. Укрытие не самое лучшее: из щелей поддувает, окна разбиты, полы ледяные. Можно было бы подыскать домишко и получше, да только кругом надежнее этого не нашлось ничего, все остальные развалились, превратившись в груду бревен.
Совсем рядом находится озеро. Здесь вообще много озер. На пути я видела как минимум шесть, одни совсем крохотные, другие побольше.
Здесь очень много сосен, из деревьев мне они полюбились больше всего. Если мы и вернемся домой, то по деревьям я буду скучать особенно сильно.
А вообще место это очень красивое. Наверное, я поселилась бы здесь, если б не мерзляки.
Да, наверняка бы именно здесь.
День седьмой. Утро.
Ночью у Вадима Георгиевича поднялся жар. Он стонет и едва говорит, только стонет. У меня слезы наворачивались от его стона, столько в нем жалости.
Не могу об этом писать.
Полагаю, мы задержимся здесь и на сегодняшний день. В таком состоянии Вадим Георгиевич и шагу не сделает, это уж точно. Очень жаль, ведь погода наладилась и стала теплее. Снег местами растаял, солнце стало греть. Оно, конечно, не есть хорошо на одной земле с мерзляками, но в такую погоду, где нет снега под ногами, мы смогли бы продвинуться дальше значительно быстрее.