Детективный флёр - стр. 30
В тот вечер я вернулась домой в невменяемом состоянии. Мама охала и хлопотала надо мной, что меня ужасно раздражало, и я еле удерживалась от грубости. Ускользнув в свой закуток, я легла на кровать и застыла в позе эмбриона. Мне ни с кем не хотелось общаться, однако телефон я не отключала. Вдруг Никита позвонит? Для него я была готова сделать исключение. Он наверняка понял, что я ничего не забыла и просто обязан объясниться! Если он сожалеет о случившемся, пусть так и скажет. Мне будет больно, обидно, но это все же лучше неопределенности. В конце концов, на Галкин звонок я ответила. Она беспокоилась, чего это я смылась из универа, ничего ей не сказав, да еще на звонки не отвечаю.
– Плохо себя чувствую, – пробормотала я, – спала, только что проснулась.
Затем последовали звонки от Вити и Кости. Мы договорились этим вечером встретиться в кафе, чтобы отметить окончание трудового семестра. В понедельник начиналась зачетная неделя.
– Без тебя как-то скучно, – сказал Костя. – Может, все-таки поднимешься со смертного одра и приедешь к нам?
Витька вторил ему.
– Нехорошо дезертировать в такой момент, это недостойно звания будущего журналиста.
Никита так и не позвонил, хотя он тоже был в кафе, Костя упомянул, что кроме меня вся команда в сборе. Почему он не позвонил? Обиделся за тетрадь или тут что-то другое? Эти вопросы, на которые до сих нет ответа, терзали меня беспощадно. В универ меня просто ноги не несли, и я занималась в одиночестве, днем перебираясь в Лешкин отсек, так как в нем имелось окно. Вернувшийся из лагеря брат казался еще более бодрым и позитивным, чем обычно.
– Что это у тебя рожа такая кислая и синяя? И почему фигура напоминает высохшую корягу?
– Это, дорогой братец, все от счастья тебя видеть.
Если бы не Лешка, я бы, наверное, в те дни свихнулась. Частенько, когда не болтался по городу с приятелями, он устраивался на своей кровати в непосредственной близости от письменного стола, за которым сидела я, надевал наушники и либо читал, либо просто слушал музыку, покачиваясь из стороны в сторону.
– Ты напоминаешь умственно отсталого, – подкалывала я его.
– А ты канцелярскую крысу, только очков не хватает.
Это беззлобное подтрунивание помогало мне как-то держаться на плаву. Я даже немного успокоилась и решила, что в среду, после зачета, обязательно разберусь, что к чему. На этот раз он не отвертится. Звонить ему я не хотела, мне нужно видеть его глаза, когда мы будем разговаривать. Он мне тоже не звонил, хотя остальные отметились, интересуясь моим пошатнувшимся здоровьем. Мне нужна была ясность. В амнезию я не верила. Да, в тот вечер, когда он пришел ко мне, он был не в себе. Допустим, вся жаркая ночь выпала у него из памяти. Но ведь было еще утро! Как объяснить его ясный взгляд, ласковую улыбку и нежный поцелуй? Прежде такого не было. За все годы он лишь пару раз чмокнул меня в щеку, когда поздравлял с днем рождения. И за что он меня благодарил?