Детектив на пороге весны - стр. 62
У Мики девичья фамилия была Тягнибеда, и это очень смешило Валентина Певцова. Вполне замечательная такая малороссийская фамилия!
Сказочная фея с фамилией Тягнибеда – это просто улёт. Как в комедии.
Он дошел уже почти до собственной двери, уже взялся за витую холодную ручку, на которой, кажется, даже иней выступил – топить-то перестали, а за окнами не Ташкент все же, а апрельская Москва! – когда позади него загремели радостно:
– Валя! Вот хорошо, что я тебя встретил! Зайди ко мне! Зайди ко мне немедленно!
Ему некогда было заходить, ему хотелось быстрее пристроить к делу папку, которую он вчера подсунул Мике в кафе, но не остановиться никак нельзя!
Он помедлил секунду, потрогал подушечками пальцев холодную ручку, состроил радостное лицо и повернулся к своему шефу.
– Валя! Здорово! – Академик и директор института подбежал и с размаху пожал его холодные от ручки пальцы. Ладонь у академика оказалась липкой, как будто он вымазал ее конфетой, и это было противно. – Начальство не опаздывает, оно задерживается?! Так я понимаю?!
– Вы у нас главное начальство, Николай Петрович!
– Ну-ну, какое из меня начальство! – Академик дернул на шее галстук, скособочил его еще больше и посмотрел на Валентина с добродушным лукавством – так ему, видимо, казалось. – Вот ты у нас как раз начальство! Красавец! Красавец! Зайди ко мне!
Певцов помолчал.
– Что-то случилось?
– Ученый совет завтра, вот что случилось! А я еще ни ухом, ни рылом.
Нравилось Тягнибеде представлять некую помесь самобытного ученого с деревенским стариком-лешим. Почему-то ему казалось, что на фоне более молодых и пройдошистых, зато менее талантливых, этим своим обликом он поразит всех, особенно иностранцев.
Всех, и особенно иностранцев, поражал талант академика, и к этому таланту, по большому счету, не нужно было прикладывать никаких внешних раздражителей.
Академик же добросовестно прикладывал.
Певцов не знал хорошенько, где кончается балаганный старикашка и начинается «большой русский ученый», следом за Капицей внесший огромный вклад в теорию сверхпроводимости и в физику низких температур, и подозревал, что академик и сам этого не знает.
Тягнибеда был никудышный организатор, плохой руководитель, отвратительный директор, но – гений, гений!..
Кроме того, он то и дело получал различные международные премии и гранты, содержал семью, в том числе и свою дочь, которая стоила очень дорого, был уважаемым и почетным членом десятка различных европейских академий и пары американских. Обретя в лице Валентина Певцова отличного заместителя, он быстро перестал интересоваться административными делами института и полностью погрузился в свою горячо любимую физику.