Десять жизней Ван Мина - стр. 22

Вот с ним‑то у Чэнь Шаоюя и возникли добрые отношения еще в начале 1930‑х гг. в Шанхае.

Ли Лисань считал Чэнь Шаоюя опасным для себя человеком. Он полагал, что Чэнь Шаоюй может в том или ином районе Китая овладеть вооруженными силами и выступить против ЦК. (С. 131.)

Ли Лисань считал своими врагами Чэнь Шаоюя, Цинь Бансяня, Ван Цзясяна. Сян Чжунфа выступал на стороне Ли Лисаня.

Чжоу Эньлай выступал на стороне Ли Лисаня, солидаризировался с ним в намерении «не давать работу» Чэнь Шаоюю и Бо Гу (Цинь Бансяню) в 1930 году. Чжоу Эньлай осуждал их за «мелкобуржуазность» и «неподчинение распоряжению партии». (С. 136.)

Чэнь Шаоюй и Цинь Бансянь тогда, в 1930 году, находясь в Шанхае, «ни на час не прекращали руководить борьбой как против врагов, так и против линии Ли Лисаня». (С. 137.)

Очень не просто складывались в это время отношения Чэнь Шаоюя с другими руководителями партии.

Вообще, нужно сказать, что все эти руководители были относительно молоды. Они были по большей части амбициозны. Круг их был узким. Фактически сталкивались между собой всего несколько человек.

И здесь играли свою роль и личные качества Чэнь Шаоюя и, конечно же, тот «капитал», который он, благодаря своим способностям, «прибрел», находясь в Москве, да и во время краткого пребывания в Ухане в 1927 году.

По сути дела тогда в руководстве КПК создались, как бы сами собой, «два лагеря». Руководство оказалось расколото.

С одной стороны оказались Ли Лисань и поддерживавшие его Сян Чжунфа и Чжоу Эньлай. С другой стороны, это были Чэнь Шаоюй, Цинь Бансянь, Ван Цзясян. Формально, Сян Чжунфа и Ли Лисань являлись главными руководителями.

Чжоу Эньлаю на протяжении всей его жизни и политической деятельности было присуще одно качество. Он инстинктивно предпочитал не занимать место первого по рангу или официального руководителя. В тоже время он всегда стремился приспосабливаться именно к тому, кто в его представлении был таким первым руководителем. Чжоу Эньлай также, на всякий случай, сохранял возможности общения с другими лидерами. Наконец, Чжоу Эньлай умело «перескакивал» от одного руководителя к другому руководителю, когда один из них сменял другого на посту лидера или вождя партии. Недаром в Коммунистической партии Китая у Чжоу Эньлая было прозвище «бу дао ван – неваляшка, ванька-встанька».

Что же касается Чэнь Шаоюя, то и в данной ситуации он стремился быть самостоятельным и не подлаживался ни к, сначала, Чэнь Дусю, ни, затем, к Ли Лисаню. Могло складываться поверхностное представление о том, что Чэнь Шаоюй и Цюй Цюбо всего лишь выполняли приказы Коминтерна. На самом деле, в СССР, в ВКП(б), в Коминтерне с самого начала многие понимали, что с Китаем, китайскими лидерами, китайскими коммунистами необходимо считаться, уважать их самостоятельность. Поэтому отношения Чэнь Шаюя и других, настроенных так же, как он, членов КПК, с руководителями ВКП(б), СССР, Коминтерна были отношениями людей, которые находили общее понимание, на чем и строилось их взаимное доверие.