Десять посещений моей возлюбленной - стр. 59
Я потерялся – сам не свой: вроде и та, смотрю, а вроде и не та, еще как будто стала интереснее – дух захватило. Непривычно. Когда во сне срываешься куда-то – так же. Вспомнил про физику – не та наука. Ну, думаю. И:
– Здравствуй, – говорю. Но сам себя не слышу почему-то. Только подумал будто – не сказал.
– Привет, – говорит. Улыбается – проснулась. Одна ямочка на левой щеке. Как звезда на нынешнем небе. Если планета, то – Венера. На правой – черточка лишь – словно звезда упала – чиркнула по небу. Я не забыл о них – в прошлую встречу в память мою врезались: как будто точка с запятой – что только вот обозначают?
Посмотрела на нас Дуся – сначала на меня, после на Таню, – странно хихикнула и говорит:
– Ну, ладно, Таня, я пошла.
– Ладно, – говорит Таня. На нее смотрит, на Дусю.
– До свиданья, – говорю. Смотрю. Куда-то.
– До свида-анья, – отвечает Дуся.
Она – учительница будто, я – как школьник. И даже злиться начинаю. Не на кого-то – на себя: как будто кто-то меня сглазил.
Ушла Дуся. И нам:
Податься тут особо некуда – на Кемь поехали.
Ночь. Белая. Кемь в этом течении тихая – без перекатов. Небо в реке – как в зеркале, без изъяна. Берег другой в ней – опрокинут. Есть шивера, но чуть пониже – слышно ее едва-едва.
– Искупаемся? – не зная что сказать, вроде как в шутку предлагаю.
– Давай, – соглашается Таня.
Молчу.
– Только не здесь. Вода здесь, – говорит Таня, – очень холодная – выше Черкасс впадает Тыя, а она же ключевая. Можно поехать… Есть там место.
Что-то сказал я, что – не помню. Что согласился-то, так это точно.
Поехали по тракту в сторону деревни Масленниковой.
Проскочив по высокому, восстановленному уже после половодья мосту шиверистую Тыю, к Кеми свернули по тропинке. Остановились на яру. Как перед бездной.
Вверху небо. Внизу небо. Отраженное. Кругом – тайга, тайга, тайга.
К реке спустились.
Пестрый камешник. Мелкий. Обкатанный. Коснись его пальцами – не остыл.
– Не смотри, – говорит Таня.
– Нет, нет, – как испугался будто, говорю. Язык сухим стал – так мне кажется. Как лист лавровый. Шевелю им – проверяю: не умер.
Раздеваюсь лицом к Кеми. Таня, за спиной у меня, – лицом к яру. Чувствую. Не только Таню, но и яр.
Не оглядываясь, залез в воду. Вода и действительно тут намного теплее, чем у нас.
Поплыл на середину. Вернулся. Про себя думаю: «Плыву посажёнки».
Кролем – так оно вроде называется. Стараюсь.
Таня в реке уже. Плавает. По-собачьи. Одна голова. Волосы – сухие. Перед лицом ее волна зеленая – под цвет глаз, – сомкнула Таня плотно губы. И улыбается – хоть помирай: в жизни не видывал такой улыбки. Еще – над речкой…