Десять писем - стр. 25
– Алекс, – начала я, и лицо Джеймса сразу помрачнело. – Я … – Но он меня перебил.
– Если не явишься в указанное время, я приеду и лично сопровожу тебя домой. Поверь, этот вариант ты была выбрала в самую последнюю очередь, – голос все так же оставался на удивление спокойным и размеренным, но все мои инстинкты истошно вопили о грядущей угрозе, талантливо скрытой за маской невозмутимости.
– Я приеду, – на что он просто положил трубку.
– Видимо, тебе пора, – непонятным для меня тоном произнёс Джеймс, отходя к окну. Он молча стоял и смотрел во двор, откуда раздавались женские крики и смех.
– Да, – сказала я, вытирая губы и застёгивая шорты. Меня напрягало, что он стоял ко мне спиной. – Все в порядке?
– Да, – повернулся он в мою сторону. – Мы поговорим в другой раз. А сейчас тебе нужно ехать. Не стоит его злить.
– Не стоит злить, – тупо повторила я.
– У нас контракт, подписание которого очень сильно зависит от его решения, – попытался оправдаться Уильямс. – Я не хочу с ним портить и деловые отношения тоже даже из-за… – он замолк, окончание фразы давалось ему с трудом.
– Даже из-за меня, я поняла, – закончила я за него.
Он молчал.
– Всего хорошего, Джеймс, – я пошла на выход, но уже возле двери обернулась и спросила:
– Зачем ты рассказал ему?
Он нахмурился, не совсем понимая, о чем речь.
– О нас. Как он узнал? – уточнила я.
Джеймс понял. Нервно проведя рукой по волосам, он вздохнул.
– Ты думала, что это я? Я ничего не говорил, он поставил за тобой слежку и узнал все сам.
Я шокировано молчала.
– Мы обязательно все обсудим, я обещаю, – серьёзно сказал он.
Нечего было обсуждать. Я молча вышла из комнаты.
По дороге домой я испытывала смешанные ощущения от сложившийся ситуации. Я только сейчас, кажется, осознала, какой властью стал обладать мой брат. Раньше Джеймс никогда бы не повёл себя подобным образом. Теперь он боялся последствий, и от этого становилось не по себе. Слежка стала ещё одним ударом. Если он и сейчас следил за мной, то он самый настоящий псих. У меня не было на него никакой управы, и это открытие стало тревожить меня ещё больше.
Я уговаривала себя, что все дело в репутации. Что Ричард, что Алекс были одержимы её чистотой. Алекс даже в большей степени. Складывалось ощущение, что он, прикрываясь добрыми намерениями, всячески пытался усложнить мою жизнь. Он до сих пор не мог простить мне годы моей неуправляемости. Ему с трудом удалось оставить моё лечение в тайне. Не удивлюсь, если в болезни его отца, по его мнению, виновата тоже я.
Пока навязчивые мысли в моей нетрезвой голове устраивали Формулу-1, я накручивала себя все сильнее. Тревога сплелась с уничижительным чувством беспомощности и хлестнула по лицу падением собственного достоинства. Я ощущала себя дрессированной кошкой в цирке, радостно прыгающей между кольцами в угоду хозяину. В крови забурлила бессильная злость, которая перевоплотилась в неудержимый гнев и с сумасшедшей скоростью разлилась по венам.