Десять ночей с бывшим - стр. 14
В первую секунду она ошеломленно смотрела на меня, отошедшего в сторону и устроившегося на барном стуле, как ни в чем ни бывало.
Она натягивала трусики, стараясь делать это как-то незаметно. Что само по себе было забавно. И отворачивалась, как будто, если она не будет смотреть мне в глаза, я не увижу ее белую кожу на бедрах и гладенькую промежность, чуть припухлую и блестящую от сладкого сока.
Я поправил хер в штанах, прижал его резинкой к животу и поморщился от напряжения, звенящего в каждой клетке тела.
Вот вечно с ней одно и то же. Даже когда мы были вместе, Сонечка давала мне не больше раза в день. Еще и кривилась, что требую слишком часто. А сладкая она была, как конфетка… Хотелось не меньше пяти раз кончить, не вынимая, только с утра.
Я уходил дрочить в ванную, представляя, что делаю с ней все то, что для нее было извращениями, а меня заводило до искр из глаз.
И шлюхой не назовешь. Наоборот.
– Я просто не в полную силу отбивалась! – Звонким от близких слез голосом выкрикнула она. – Боялась тебя покалечить… А так бы…
– Орала, что убьешь, но отбивалась не в полную силу. Логика не твое, Сонь. Может тебе рано в «Голд-Элит»?
Вскинула глазища, пронзила меня такой ненавистью, что член аж зазвенел, так захотелось чтобы эти глаза сверкали над распахнутым ротиком, который полировал бы мой хер, двигаясь вперед-назад, вперед-назад… Я бы надавил ей на затылок, заставляя принять его до конца, и слезы придали бы ее бешенству такой острый оттенок…
Твою мать, Шалаев, ты что, опять хочешь эту малолетку? После всего?
– Если бы чужой мужик был, я бы отбилась! – Продолжала дурить Сонька.
– То-то столько изнасилованных женщин отбивается, ага! – Заржал я. Такие же самонадеянные клуши.
Она злобно скривилась:
– Они просто хотят этого, а потом начинают ссаться, что прослывут шалавами!
Вот это новое что-то от Сонечки… Кто ее этой херне научил?
– То есть, ты уверена что от левого мужика точно-точно отобьешься? А если нет – значит хотела?.. – Уточнил я.
– Не хочу я!
– Фригидная сучка… – в паху снова кольнуло, в пояснице взорвался фейерверк, когда она, плюнув на стеснение, начала подтягивать чулок.
Я потянулся к шкафчику, в котором пряталась моя дежурная бутылка виски, и вдруг замер, пронзенный светлой идеей.
– Сонь… – Сказал я мягко, боясь спугнуть. – А давай с тобой поспорим?
– На тему? – Стрельнула она подозрительным взглядом.
– Ты же уверена, что отобьешься, если что?
– Да…
– Так пошли в бар, заведешь там какого-нибудь ублюдка, и потом отобьешься, – предложил я. – Если что, я буду рядом.
– Я больная по-твоему?! – Взвилась она. – Нет, это ты больной!!!