Деспот - стр. 17
Проходя мимо двери Марича, я неосознанно замедляю шаг, стараясь ступать тише. Не то для того, чтобы меня не услышал он, не то для того, чтобы я могла услышать, что происходит внутри.
Осознав, что и то и другое в равных пропорциях, я одергиваю себя и собираюсь миновать опасную зону побыстрее, но в меня чуть не врезается внезапно распахнувшаяся дверь.
Сати вылетает из спальни Марича. Мне достается такой полный ненависти взгляд, что оторопь берет.
Помада у нее смазана, одежда не совсем в порядке, и так сразу и не поймешь, хватило ли им того времени, что меня не было, чтобы…
– Даже и не думай, – шипит на меня Сати. – Такие, как ты, даже не в состоянии оценить Сашу. Завтрак в восемь.
Сашу? В первый момент я не понимаю, о ком она. А потом до меня доходит, что Александра Николаевича Марича кто-то может называть ласково.
Саша.
У меня язык не повернется.
Пока я не нарвалась на самого Марича, стоит убраться отсюда.
Я запираюсь в комнате и отсиживаюсь там до самого сна.
Спится мне на удивление хорошо.
Как ни противно признавать, спальню мне отдали красивую, просторную и уютную. Мне, наверное, легче было смириться, если бы меня заперли в темной коморке, но нет. Покои почти королевские. Ничуть не уступают спальне Марича.
Просыпаюсь я от солнечных лучей, греющих щеку. Вчера в тяжелых мыслях я и не подумала задернуть портьеры, и теперь нежусь в теплом пятне на простынях. Еще не жарко, значит, раннее утро.
Скорее всего, я успеваю к завтраку…
И тут на меня наваливаются воспоминания: вчерашние похороны, переезд, разговор с Маричем, Сати… Это не кошмар, это действительность.
Поэтому в столовую я спускаюсь уже не в таком радужном настроении.
Перебираю в голове царапающие мысли.
Андрей даже не написал. Только Ленка.
И звонила тетя Оля. Надо будет ее набрать.
– Доброе утро, – удивленное приветствие Марича вырывает меня из мрачных мыслей.
– Надеюсь, доброе, – немного сварливо отвечаю я и тут же себя одергиваю. Нашла, где характер показывать.
Однако Марич никак не реагирует мои взбрыки. Его интересует другое.
– Не думал, что ты так рано встаешь, – поясняет он, рассматривая меня недоверчиво.
– Мне сказали завтрак в восемь. Пришлось встать в семь, – немного привираю я.
Ведь на самом деле я проснулась сама по себе и просто так, а не к завтраку.
Марич переводит тяжелый взгляд на Сати, стоящую у стола.
– Как любопытно, а я и не знал, что у нас концлагерь, и есть можно только в определенное время.
Я даже просыпаюсь окончательно, сообразив, что это все чистой воды инициатива Сати. И тут же замечаю, что приборов всего двое. И, кажется, второй не для меня.