Дешево и смертельно - стр. 2
– Не хочу! – взвизгнула она, когда сильные мужские руки сдернули ее с койки. – Не хочу в четвертый отсек!
– Нэт, она мне очьень надоела, – грустно сказал араб и жестоким пинком вытолкнул женщину в коридор, дохнув на нее густым запахом дешевого вина и чеснока.
Замолчав от страха, почти ничего не видя и не слыша, женщина шла туда, куда вели ее мучители – по узкому коридорчику, затем вниз по железной лесенке… Куда еще вниз? Они и так были под палубой… Но вот ее втолкнули в крошечное помещение, еще более тесное, чем прежде, и за ней закрылась не дверь, как раньше, а круглая крышка люка, и потом эту крышку наглухо завинтили. Здесь, в четвертом отсеке, она едва могла повернуться… Да и что было поворачиваться, вокруг была только темнота, влажная жаркая темнота. И какой-то странный звук… Она прислушалась. Это было журчание льющейся воды.
И эта вода была уже у нее под ногами… она поднялась ей до щиколоток… вот уже до колен…
Женщина все поняла. Она не стала кричать, не стала биться в стены или в люк. Это было бесполезно. Вода поднималась и поднималась, неотвратимо, как сама смерть. Впрочем, вода и была смертью. Сначала женщина присела на корточки – она так устала, ноги ее не держали. Но очень скоро вода поднялась так высоко, что женщина едва не захлебнулась. Тогда она встала, чтобы выиграть у этого неотвратимо надвигающегося ужаса хотя бы несколько минут. Вода была ей уже по грудь… по горло…
Женщина поднялась на цыпочки, чтобы успеть вдохнуть еще один глоток воздуха, еще один глоток жизни. Но потолок в четвертом отсеке был очень низко, она уперлась в него головой. Она вдохнула воздух последний раз. По ее щекам текли слезы, но вода поднялась еще выше, и слезы растворились в ней.
Часть первая. Сыр в мышеловке
Лифт, конечно, не работал. Нужно было пешком тащиться с тяжеленными сумками на шестой этаж. Это оказалось той каплей, которая переполнила чашу терпения. Рита поднималась по лестнице, последними словами костеря своего единственного племянничка. Ведь она послала ему телеграмму. Просила встретить… И сорок минут как дура проторчала на вокзале, все надеялась, что Сережка появится. Ну устроит она ему трепку!
Вот наконец и сто тридцать вторая квартира. Из-за двери доносились оглушительные звуки музыки (если, конечно, это можно было назвать музыкой).
Рита еще больше разозлилась и нажала на звонок, решив не отпускать его, пока ей не откроют.
Впрочем, открыли на удивление быстро. В дверях стоял очень противный и толстый парень с длинными сальными волосами и маленькими глазками, лишенными всякого выражения.