Десерт по имени Аля - стр. 9
Мы все знали, что он не прочь лечь с каждой из нас. Годами ловили его жадные взгляды, терпели его слюнявые поцелуи в щеки по праздникам, уворачивались от щипков.
Наши приемные родители, Авзураг и Марисоль Габарашвили, запустили в своей гостинице целый конвейер. Они удочеряют девочек тринадцати-четырнадцати лет, до восемнадцати используют как рабсилу, учат слушаться. Конечно, учат и много чему еще, но главный преподаваемый здесь предмет – раболепное подчинение.
Наивные, раньше мы думали, что отец нас даже немножко любит. Теперь ни у кого иллюзий не осталось. Мы – рабочий скот, который по достижении подходящего возраста продают тому, кто больше даст. И мы ничего не можем с этим поделать.
Я самая старшая из сестер, две недели назад мне исполнилось восемнадцать. Но я трясусь меньше всех, потому что знаю – меня не выберут. Я неликвид, товар с изъяном. По крайней мере так меня на днях назвал дядя Улдан. Полгода назад я начала поправляться и, несмотря на жесткую диету, набрала пять килограммов. Что со мной только ни делали: заставляли бегать по утрам, есть одни углеводы, потом, наоборот, их изъяли из моего рациона, проверяли мое здоровье, наказывали. Но я продолжаю прибавлять по полкило каждую пару-тройку недель.
– Так она скоро в дверь не влезет! – шипел на маму Марисоль мой приемный отец. – Придумай что-нибудь!
Либо она плохо придумывала, либо со мной и правда было что-то не так, но я оставалась при своих килограммах и сантиметрах.
Мои сестры гораздо красивее и стройнее. Новый жених почти наверняка обойдет меня стороной. Поэтому я дышу ровно, почти не волнуюсь, по крайней мере до того момента, пока в коридоре не раздаются шаги. Девчонки начинают трепетать, выстраиваются в линейку. Я стою предпоследней.
С шумом открывается дверь, на пороге появляются папа Авзураг, дядя Улдан, а вместе с ними какой-то незнакомец совершенно невероятных размеров. Он сканирует помещение взглядом, останавливает его на нас, выжидательно смотрит.
– Мои дочери… – начинает представлять нас отец.
Незнакомец подходит и подолгу стоит возле каждой, разглядывая.
У меня возникает ощущение, что мужчина сейчас станет проверять наши зубы – как у лошадей на рынке.
Проходит время, и мои внутренности будто стягивает жгутом, на лбу выступают капельки пота, начинают подрагивать колени. Пытку ожиданием выдержать не так-то просто.
Когда он подходит совсем близко, чуть не падаю в обморок. Держусь только на силе воли. От незнакомца пахнет мятой и лаймом, видимо, какой-то одеколон. Приятный, свежий аромат. Однако впечатление портит взгляд мужчины – слишком тяжелый, чересчур внимательный. Великан будто подмечает каждую веснушку на моем лице и груди, каждый выбившийся из прически волосок.