Десерт для герцога - стр. 9

– Что вам угодно, милорд? – склоняюсь я.

– Чем у вас кормят сегодня?

– Чечевичная похлебка с зеленью, милорд. Постная.

Черный нездешний взгляд обжигает, я заливаюсь краской. Отец словно невзначай вдвигается между мной и Альбином.

– Если милорд пожелает, я запеку на решетке ставриду утреннего улова. А вашим людям…

– Не мельтеши, – перебивает его Альбин. – Сойдет и похлебка. Хлеба и пива, само собой. – Он улыбается мне. – Накормишь, красавица? А ты займись моими людьми. – Это уже отцу.

Отец комкает в руках полотенце, но перечить не решается.

Я устремляюсь к полкам, где сложены миски, дорогу мне преграждает мужчина в кольчуге – впрочем, они все сегодня в кольчугах. Я привычно сдвигаюсь в сторону, но в этот раз маневр не удается – мужчина сгребает меня в охапку. И в тот же миг раздается голос Альбина:

– Джек.

Короткое слово звучит как пощечина. Детина вытягивается в струнку, руки по швам.

– Виноват, милорд.

Я выдыхаю, не успев толком испугаться. Похоже, капитаном Альбин стал не только благодаря происхождению. Я насмотрелась на купеческих охранников – редко когда старший умеет осадить своих людей с полуслова и без зуботычины.

Все то время, пока я разношу еду, потом собираю тарелки, за мной неотступно следует взгляд черных глаз, от которого у меня горят щеки.

Неделю после отец не выпускает меня из трактира – не ровен час беда случится. Но, к счастью, сыну герцога недосуг вспоминать о дочке трактирщика.

Я сжала руками виски и застонала. Не помогло. В голове продолжали тесниться, мешая друг другу, образы из двух жизней, на двух языках.

Я – Ева. Дочь участкового терапевта и врача скорой помощи. Примерная девочка, планы которой на истфак и дальнейшую жизнь накрылись одним далеко не прекрасным июльским днем. Да черт с ним, с истфаком, я бы согласилась всю оставшуюся жизнь мыть туалеты, лишь бы не было того бесконечного кошмарного дня, когда я никак не могла дозвониться родителям, и всего, что за ним последовало.

Я – Ева, никогда даже не слыхавшая о России. Дочь трактирщика и урожденной графини, что звучит нелепицей, но все же правда. Девушка, дошедшая до крайней степени отчаяния прежде, чем решилась обратиться к сыну герцога. Просто не нашла другого способа добыть денег, чтобы оплатить долги отца.

Да что же это, карма у меня такая, что ли – оказываться по уши в чужих долгах?!

Я глубоко вздохнула. Медленно выдохнула. Выскочила на дорогу, зашагала быстро, насколько хватало сил и дыхания, словно пытаясь убежать от мыслей. Без толку.

Я сошла с ума? Или меня в самом деле занесло куда-то в средневековую Англию? И, кажется, вовсе не ту Англию, которую показывали в кино о Робине Гуде. Едва ли в нашем средневековье о сыне кого-то из герцогов говорили бы, что господь не обделил его магией. Да и к незаконнорожденным у нас относились не слишком хорошо. Исключения бывали, конечно, но на то они и исключения.