Десантник. Дорога в Москву - стр. 33
Осталась в двадцать первом июня одна тысяча девятьсот сорок первого года.
Нет, всесильный нарком, разумеется, знал, что немцы нападут. И даже примерно знал, когда именно это произойдет, хоть доводимые разведкой и называемые многочисленными перебежчиками сроки и гуляли в достаточно широком диапазоне, от середины мая до середины же июля. Или даже начала августа.
Впрочем, большинство информаторов датой начала фашистской агрессии все же называло именно двадцатые числа июня. В конце весны гитлеровцы еще не были готовы, а тянуть до августа просто не могли – уж больно сложно объяснить сопредельной стороне огромное количество скопившихся на границе войск. Да и невозможно слишком долго держать на одном месте такую орду: три группы армий, «Север», «Центр» и «Юг», одних только дивизий в первом стратегическом эшелоне больше полутора сотен – не шутка, знаете ли!
Да и информация об участившихся диверсиях в приграничных районах, хоть и с запозданием в несколько часов, но доходила. И даже название конкретного подразделения озвучивалось – полк особого назначения «Брандербург-800». Переодетые в форму бойцов РККА и сотрудников НКВД, прекрасно разговаривающие на русском языке, диверсанты действовали нагло, практически не скрываясь, что, стоит признать, порой лишь способствовало успеху. Резали провода, нападали на пограничников и командиров, устраивали диверсии на железной дороге, сеяли панику среди мирного населения, захватывали и удерживали до подхода основных сил мосты…
Руководство великой страны отлично понимало, что срок настал и изменить уже ничего нельзя, и готовилось к этому. В чем-то судорожно, в чем-то – с холодной злой решительностью, но готовилось. Изо всех сил стараясь при этом, чтобы оные приготовления остались незамеченными до самого последнего момента.
Все необходимые директивы были разосланы, в несгораемых сейфах дожидались своего часа засургученные пакеты… они не успели всего ничего, самую малость. Но факт оставался фактом – они не успели. И потому сейчас имели то, что имели – полторы недели этого самого блицкрига. Всего полторы недели, шени дэда, но уже окончательно потеряны Гродно, Вильнюс, Луцк, Ровно, Минск, Львов и Рига, немцы рвутся к Киеву, Смоленску и Ленинграду! Не успели, прохлопали, понадеялись на русский авось…
Сильно, до боли сжав несколько раз веки, Лаврентий Павлович привычным усилием воли прогнал пораженческие мысли. Глупости все это, просто усталость – и не более того. Они победят, обязательно победят. Так победят, чтобы никому – вообще никому! – впредь даже мысль такая в голову прийти не могла, нападать на советскую страну! Образцово победят, показательно. Жаль только, пока непонятно, как быстро это произойдет, поскольку положение на фронтах, прямо скажем, аховое…