Дерзкий рейд - стр. 59
– Питер! Питер!
Флоров обернулся. К нему спешил рослый красноармеец. На нем выгоревшее поношенное солдатское обмундирование, красный, но уже полинявший бант на груди. Лицо европейца, худое, загорелое.
– Здравствуй, Питер! – обратился к Флорову подошедший.
– Здравствуй, товарищ, – улыбнулся комиссар, – но я не Питер. Ты, видимо, ошибся…
– Нет, нет! – Глаза красноармейца зажглись неподдельной радостью. – Это твой голос!.. Твоя улыбка… Я Сидней! Сидней Джэксон, помнишь?.. «Баркаролла»… – И он, волнуясь, вдруг быстро заговорил по-английски.
Флоров сразу стал серьезным. Он внимательно всмотрелся в лицо красноармейца. Брови комиссара прыгнули вверх, в серых глазах недоумение сменилось искренним удивлением.
– Вы?.. Неужели?..
Теперь уже улыбался Джэксон. Он утвердительно кивал, отвечая по-русски:
– Да, Питер… Я!
Они обнялись. Потом еще раз. Хлопали друг друга ладонями по спине, говорили радостно наперебой, мешая русские и английские слова.
Сразу же вокруг них образовалась толпа. Красноармейцы соскакивали с платформ и с удивлением смотрели па своего командира: чрезвычайный комиссар, член Центрального Комитета партии и ответственный работник Совнаркома Туркестанской республики горячо обнимался с каким-то рядовым красноармейцем! Кто-то из бойцов тут же предположил, что их комиссар своего брата пропавшего нашел.
Растолкав любопытных, к Флорову подошел командир, невысокого роста, в потертом френче, правая рука забинтована.
– Интернациональная рота Ташкентского революционного полка, – доложил он, – после успешной операции в Фергане против басмачей возвращается в Ташкент. Ротный командир Хабибулин.
Флоров тепло пожал левую, здоровую руку командира и сказал:
– Джэксона я возьму с собой, товарищ ротный.
– Как же мы… Джэксон хороший боец. К тому же в нашей интернациональной роте он единственный американец! – попытался возразить Хабибулин.
Но Флоров был непреклонен. Он вынул свой мандат и показал Хабибулину. Тот по слогам прочел документ, и на его скуластом лице появились удивление и робость. Никогда еще ему не приходилось так близко стоять и разговаривать с таким большим начальником.
– Хорошо, товарищ чрезвычайный комиссар… Так будет, хоп майли…
Хабибулин на какое-то мгновение сосредоточился, потом решительно отстегнул свой маузер и протянул его Джэксону:
– Хорошего человека на Востоке провожают с подарками. Возьми, пожалуйста! На память о наших боевых делах.
Джэксон с благодарностью принял дорогой подарок. Шутка ли сказать – маузер!
Через несколько минут Сидней Джэксон уже сидел в вагоне Флорова. Поезд-броневик, набирая скорость, увозил их все дальше и дальше на юг. Купе комиссара заполнили командиры, красноармейцы. Им хотелось посмотреть на американца. На столе появились колбаса, вареная баранина, миска свежего янтарного урюка, пучки зеленого лука, полбуханки хлеба, лепешки.