Дерзкая. Пленница (тело)хранителя - стр. 19
- Вызвать полицию? – пряча деньги в карман, переходит на деловой язык шеф.
- Не надо, отец потом вообще меня никуда не пустит. Просто дайте уйти.
Когда появляется Антон, я беру его за руку, и мы быстро выбегаем на свежий воздух. Уже во дворе я заливисто хохочу под странными взглядами двух вышедших на перекур танцовщиц.
- Заводи машину, валим.
Когда мы несемся по пустынному Крещатику, я набираю отца.
- Пап, прости, что разбудила. Мой горилла куда-то свалил. Ну откуда я знаю, куда? Чет страшно одной. Я с другом уехала. К утру буду дома… ой. Телефон сел. Не беспокойся!
Выключаю смартфон и потираю руки.
- Вот и все. Теперь он больше на папу не работает. Свобода!
Поднимаемся в квартиру Антона. Шампанское, клубника, платье летит на пол. Риск и азарт завели меня похлеще всех афродизиаков мира. Упираюсь руками в стекло, глядя на огни ночного города.
Это сущее безумие. Вижу в отражении перекошенное от страсти лицо бойфренда. Хоть по телу и проходит сладкая волна, когда он после недолгих ласк заполняет меня собой, это уже не взрывает мозг так, как прежде.
Я закрываю глаза, ощущая пальцами холодное стекло. И то ли пару коктейлей плюс шампанское кружат голову и рассудок, то ли я, как Клеопатра, хочу насладиться ночью перед смертью любовника, но в моем сознании взрывается, буквально вытесняя мысли, образ Тагира.
Не Антон, а бодигард-отморозок сейчас скользит руками по моим плечам, сминает грудь, перекатывая соски, и вбивается в мое тело. Алкогольному опьянению простительно многое. И я вжимаюсь грудью в стекло, рискуя вылететь вместе с ним, забившись в судорогах оргазма.
Морок отпускает. Со злостью отбираю у Антона «айкос» и закуриваю, хотя курить – вообще не мое. Я так наказываю себя за неуместные мысли и подмены образов.
А спустя час, когда мы уже пытаемся провалиться в сон, вымотанные тремя раундами, в двери настойчиво звонят.
- Ты что, заказал суши? – натягиваю одеяло на себя. – Два часа ночи! Могли бы до утра с заказом подождать.
- Я вообще понятия не имею, кто это. Хоть бы Серега не явился предъявлять за твою подставу. Мне и без того не по себе от его томных взглядов.
Слышу звук открываемой двери… а потом стук. Он похож на удар. Голос Антона, потом стон. Твою ж мать!
Едва успеваю замотать шелковую простыню вокруг тела и встать с постели, как в дверном проеме появляется высокая фигура. Я ее ни с кем не перепутаю.
Мне хочется сказать в лицо Тагиру, насколько сильно он влип. Что за проникновение в чужую квартиру и избиение ее владельца ему грозит срок. А я лично дам показания, что мне ничего не угрожало. Но почему-то сова застревают в горле. И благо, что темно: некстати вспоминаю, как визуализировала этого подонка в своих эротических фантазиях совсем недавно.