Дерзишь, темненькая моя?! - стр. 2
Ухмыльнувшись, я прошла в кабинет, оставляя на полу грязные следы от обуви. Ничего приберут. Добравшись до громоздкого кожаного дивана с высоченной спинкой, уселась в него, закинув ноги, не снимая туфелек. Был бы жив папенька, вот бы разозлился. Крик поднял бы на весь дом.
Расхохотавшись, я и вовсе улеглась и подняла ноги, уперевшись ими в подлокотник.
— Ну, давай, старый хрыч, — громко произнесла я, — читай мне нотации и обзови ничтожеством. Ну…
Тишина. Как замечательно
На больших деревянных стеллажах, упирающихся в потолок стояли любимые отцовские книги, которых я добровольно никогда – в отличие от мачехиного племянничка – не читала. Как же раздражало это батеньку! Порою в наказание он усаживал меня на этот самый диван, вручал толстенную книгу и заставлял читать вслух. И я читала, правда, практически никогда не понимая смысл произнесённого. Ума не хватало на философские книги, а детских сказок и романтического чтива тут никогда не водилось.
Засмеявшись, я поняла, что свободна от этих «литературных вечеров» со мной в главной роли. Больше никто не заставит меня читать то, что мне не интересно. Не унизит, заставляя пересказывать и объяснять смысл прочитанного. Я свободна от вечного гнёта отца.
— Веселишься?! — услышав голос соф Фуки, я мысленно сморщилась. — Завещание ещё не оглашено. Не рановато ли ты свою грязь об хозяйский диван вытираешь?
Повернувшись на голос, я смерила презрительным взглядом мачехиного родственника.
— Твоё дело какое? — огрызнулась я. — Не тебе же он достанется. Ты всего лишь прикормыш.
Нагло прошагав в комнату, Раос схватил меня за щиколотку и дёрнул так, что я скатилась с дивана на пол и оказалась у его ног.
— Вот здесь тебе и место, дешёвка, — рыкнул он сверху. — Ты станешь моей женой, и я получу титул и земли, а ты, если конечно будешь хорошо себя вести, останешься в живых.
Натурально зарычав, я схватила этого гада за ноги и повалила на пол.
Раос соф Фуки с самого раннего детства вызывал у меня лишь чувство омерзения и ненависть. Мы часто дрались и плевались друг в друга оскорблениями. Но если в детстве я была сильнее своего сверстника, то сейчас, повзрослев, Раос с лёгкостью отшвырнул меня в сторону и подскочил. Когда же он успел так вымахать?! Растянув тонкие губы в приторно сладкой улыбочке, этот отцовский прикормыш пригладил разметавшиеся в нашей потасовке светлые локоны. Он был очень похож внешностью на свою тётю. Высокий, стройный, с тонкими чертами лица. Выряди в платье – и от барышни не отличишь.
— Аристократкой себя мнишь, а ведёшь себя как дама бордельная, — высокомерно произнёс он, поправляя чёрный сюртук.