Держись от них подальше. Часть первая - стр. 26
– Уважаемый юрист Анатолий Федорович вряд ли был почерковедом. Потом, сам знаешь, пока не пощупаю, не поверю.
Набираясь стоического терпения, Павел поднял взгляд к потолку. Вздохнул и продолжил:
– Цитирую из газеты: “…в 2015 году на прошедшем в Томске форуме “Дважды вошедший в историю: Александр Первый – старец Федор Томский” графологи заявили: “Почерки святого скитальца и покойного императора совпадают”. Светлана Семенова, президент русского графологического общества, сообщила: “Графология с высокой вероятностью позволяет утверждать: это один и тот же человек. Малозаметные символы с возрастом не изменились. К примеру, буква „ж“ имеет петлю, которая заменяет пропущенные рядом с ней буквы „о“ и „е“…”.
– Ты прав, специалистов уважаю. Но графология – псевдонаука. – Николай Петрович сокрушенно развел руками. Он даже улыбнулся, но улыбка вышла скептической.
– Фома неверующий, – устало вздохнул Павел. Помолчал и сказал серьезно: – По архивным материалам нам удалось подробно проследить путь старца Федора в Сибири. По-моему, особое внимание привлекает 1843 год, когда он работал на золотых приисках в Енисейской тайге. Этот момент остался “за кадром” истории.
Николай Петрович возразил:
– Даже не надейся! В тайгу, на охоту и рыбалку тебя не отпущу. – Хитровато прищурился и неожиданно спросил: – Зачем твои аналитики в доклад включили эту ерунду? – Открыв нужный документ, он зачитал: “…Наделен даром предвидения, из-за чего к нему приезжали за советом люди издалека. Особенно ценили Федора Кузьмича служители православной церкви. Например, однажды его посетил епископ Иннокентий, впоследствии ставший митрополитом Московским…” Церковники так ценили, что тайну последней исповеди старца не сохранили? – Голос Николая Петровича звучал спокойно и негромко, но полностью скрыть скепсис и недовольство у него не получилось.
– Вы, Николай Петрович, требовали подробный доклад, – с обиженным видом произнес Павел, намеренно переходя на “Вы”. – И не все священники болтливы. Старец Федор бывал на исповеди у будущего томского епископа Парфения и томских иеромонахов Рафаила и Германа. Они утверждали, что знают, кто он, но отказывались разгласить тайну исповеди.
– Хороший доклад. Но не могу я поверить. Приходи и забирай? Вот так просто? Не хватает во всем этом чего-то важного. Ищем, но что именно ищем, до сих пор не понятно. Все на уровне предположений и фантазий.
– Надо ехать и смотреть на месте. Здесь мы только и можем – фантазировать, – выделив ехидной интонацией “фантазировать”, ответил Павел.
– Даже не мечтай. Ты мне здесь нужен. Некого нам сейчас в Сибирь посылать. Людей, посвященных в истинную суть поисков, у нас мало. – Помолчал и спросил, не скрывая язвительности: – Хочешь своих архивариусов снова отправить на пленэр?