Дерлямбовый путь Аристарха Майозубова - стр. 40
Однако, эту действительность хотелось не только принять, но и осознать. Аристарх с благодарностью смотрел на Эвелину, ведь она единственный человек, который может его понять и даже что-то объяснить о той реальности, куда занесла судьба. Майозубов наблюдал, как та читает недоступную ни для кого тетрадку с неготовыми стихами и совсем не злился. Туда поэт записывал всё, что приходило в голову, а потом дорабатывал казавшееся стоящим, поэтому, с его точки зрения, в таком действии девушки присутствовала некоторая бестактность, которую, впрочем, он позволял и даже любовался, уютно облокотившейся на спинку стула, Эвелиной. Только сейчас полностью удалось разглядеть насколько та прекрасна.
И правда, Шиманская выделялась из общей массы Муз, так как в ней присутствовала не только привлекательность сексуальной женщины, но и совместный «секрет», в виде инфернального алкаша Бориски, отчего очарованный гений испытал совершенно новое, не свойственное его природе чувство и даже проигнорировал привычный порыв затащить восхитительную гостью в кровать.
Когда сталкиваешься с чем-то абсолютно новым, хочется откатить ситуацию назад, туда, где всё привычно и спокойно, и, хотя жизнь поэта – добровольный отказ от пресловутой зоны комфорта, Аристарх грустил по теперь уже далёкому двухтысячному году, оставаясь тем же милым, энергичным мальчиком, сотканным из амбиций, тестостерона и ни на чём не основанной уверенности. Однако то, что происходило в данный момент, так же не могло не радовать, ведь он стал состоявшимся поэтом, о чём в тайне всегда и грезил, правда, в этой благостной ситуации не хватало самого главного – пути к цели. Он помнил точку «А» и видел точку «Б», а самое ценное – расстояние между ними, полностью отсутствовало. Отчего стало невероятно обидно, ведь, получалось, что у него отобрали себя: прожитые дни, творческие раздумья, яркие краски переживаний и, если ничего не изменится, всё придётся начинать с начала. Того начала, которое зафиксировало его юное сознание в так бурно наступивший миллениум.
– Может, стоит приманить Бориску? – обратился он к Эвелине.
– Почему бы и нет, – улыбнулась девушка, с неохотой оторвавшись от тетрадки со стихами.
– Тогда достаю из морозилки водку…
– Аристарх, прости, но я совсем не пью, тем более, водку.
– Это ты Бориске потом расскажешь…
– А без этого никак?
– Если честно, я не знаю, у меня, если не считать последнюю встречу, по-другому никогда не было, – задумчиво ответил поэт и поставил замороженную бутылку на стол, после чего, поддавшись патриотическому порыву, достал три гранёных стакана – «привет из СССР» и не начатую банку красной икры.