Деревянные облака - стр. 38
Прокеша неприличный жест мотиватора не обидел. Добродушно рассмеявшись, он привычно сцепил пальцы на животе.
– Вот вы и ошиблись, Виктор Тимофеевич, – сказал он. – Я уже неделю как не эксперт.
– Тем более не вижу причин для вашей суеты!
Прокеш только улыбнулся в ответ.
Доели уху. Я помог Лыкову собрать посуду. Подошел к окну – отсюда была видна дорога в лес. За моей спиной Миронов и Прокеш долго и однообразно рассуждали о дилетантах, сующих не в меру длинный и сопливый нос в высоковольтный распределитель. С сомнением отзывались о системе перекрестной координации экспертных комиссий, поминали к месту и не к месту Конкордат, а Прокеш с надрывом говорил о своем уважении к основам Конкордата.
Потом Миронов вдруг раздраженно спросил, почему во все эти сомнительные с научной и этической стороны игры ума и утехи воображения втягивается молодой человек? Тут за моей спиной раздался грохот. Обернувшись, я увидел расстроенного Прокеша, разглядывающего обломки керамического блюда.
– Какой я неловкий, – сказал он.
– Ничего, – успокоил его Лыков, – глины много. Еще сделаю.
Мы собрали осколки и вышли во двор. Ссыпали черепки в металлический бак и уселись на скамейку.
Во времена Происшествия Лыков носил растрепанную рыжую бороду. Он старше меня на год или на два, но тогда показался стариком. Мы частенько встречались на комиссиях, эксперты терзали нас порознь и вместе, а после очередной попытки воспроизвести Происшествие он сбрил бороду. Потом я стал больше времени проводить с Валентиной, Кузьма воспринял это без восторга, хотя и откровенного неудовольствия не проявил. Однако на свадьбу не приехал, сослался на болезнь, поздравил и прислал видеопласт «Падение кленовых листьев в лесное озеро». Видеопласт мне понравился, Валентине не очень. А Римма пришла в восторг и ходила кругами до тех пор, пока Валентина не отдала ей пласт.
– Ты все там же работаешь, в Институте педагогики?
– Нет, в Учебном Центре. К своим ближе, да и… вообще.
– Эх, выберусь я как-нибудь в Ереван, – мечтательно произнес Лыков. – Ни разу не был!
– Почему «как-нибудь»? – удивился я. – Махнули сейчас!
Я принялся расписывать Кузьме, как роскошно мы проведем остаток выходных дней. Лыков чесал подбородок, крякал, причмокивал, потом виновато сказал, что он бы с удовольствием, но не может сразу взять и сорваться с места.
– Понимаешь, никак не привыкну к скоростям. Слишком все быстро, ничего не разглядишь.
Хороший человек Кузьма Лыков. Симпатичный. И я не люблю суматошного метания и прыжков с континента на континент, и мне нравится бездумно разглядывать медленную смену гор, долин и рек, нравится спокойное чередование красок.