Дерево на крыше (сборник) - стр. 8
Александр унаследовал от матери глаза и щеки. А также – неизъяснимое очарование. Красивым он не был. А очаровательным – был. Что-то выглядывало в нем такое, чего не было ни у кого. Гордый взгляд, прямая спина, готовность к драке и одновременно – застенчивость. Приблатненность и аристократизм. Марго постоянно за него боялась.
После десятилетки Марго отослала Александра в архитектурный институт. Он хорошо рисовал. Но стране не нужны были архитекторы. Зачем? Процветал сталинский ампир. Высотки. Добротные восьмиэтажные дома. А что еще надо?
Александр месяцами вычерчивал проект, добиваясь абсолюта. А потом руководитель проекта брал карандаш и писал поверх чертежа с нажимом, прорывая бумагу, какое-то одно слово типа «переделать». Это слово смотрелось как матерное, поскольку похабило и убивало многомесячный труд.
Александр переделывал – и снова поперек чертежа с нажимом, прорывая бумагу. Так повторялось несколько раз, пока он не понял, что его чертежи просто не нужны. Руководитель проекта Горшков должен как-то занять молодого специалиста, поэтому Александр чертит. Снова чертит. Опять чертит. Переливает из пустого в порожнее, как герой Маркеса: отливает рыбки, потом их расплавляет. Надо же чем-то занять свою жизнь.
Однажды он сказал Марго:
– Я хочу стать кинорежиссером.
– Побойся бога, – ответила Марго. – Ну какой из тебя режиссер…
Александр впервые не послушал Марго и пошел сдавать экзамены.
В это время открылись режиссерские курсы. Старые мастера сидели в приемной комиссии, набирали в свои мастерские.
Александр отвечал на вопросы скупо и тускло. Стеснялся. Он вообще не был красноречив, а тут тем более. Его просто замкнуло. Выручили рисунки.
Мастера открыли папку с его рисунками, стали передавать друг другу. В рисунках проступал несомненный ум, юмор, необычное, особое видение. Рыжеватый застенчивый паренек был гораздо интереснее, чем казался.
Его приняли. Прощай, руководитель проекта Горшков. Прощайте, золотые рыбки с рубиновым глазом. Здравствуй, новая жизнь, где каждый день не похож на предыдущий.
От архитектуры остались друзья, подружки и дни рождения.
На одном из дней рождения Александр случайно знакомится с дочерью министра Лариской. У него в это время была сломана рука, и он носил ее перед собой в гипсе. Вот так, с загипсованной рукой, он впервые овладел Лариской. Неожиданно явился папаша-министр. Лариска выставила Александра на балкон, как в анекдоте. Он стоял и жестоко мерз.
Через полгода Лариска сказала:
– Я знаю, почему ты на мне не женишься. Потому что я еврейка…
Ларискин отец был единственный еврей в верхах. Но ценили его не за это, а за светлые и мощные мозги и за знание предмета, которым он занимался. В верхах так мало профессионалов. В основном выдвиженцы, партийные работники.