Деревенщина против мажора - стр. 9
– Спасибо, – Лида постаралась стряхнуть с себя оцепенение и улыбнуться. Получилось кривовато, но хоть так.
– Пойдемте за мной, Лида. Вам нужно подписать бумаги и подобрать форму. Ваша, – еще один взгляд на джинсы и рубашку, – с позволения сказать, одежда никуда не годится.
– Ах да, чуть не забыл, – сообщил вдогонку Борис Евгеньевич. – Завтра вам на карту переведут аванс. Продержитесь два месяца в моем особняке, Лида, и я обещаю – вы получите свой кредит и возможность его выплатить. Я уже связался с другом. Удачи!
Сердце в груди дернулось и замерло. Неужели не забыл? Борис Евгеньевич в нее так верит, что уже узнал о кредите? Хоть кто-то. Лида прониклась теплой благодарностью к этому мужчине в дорогущем деловом костюме, который кажется таким равнодушным со стороны, а на деле, действительно, может помочь нуждающемуся. Он как будто вышел из сказки. Добрый король, волшебник. Она и не думала встретить подобного в Москве, где все люди кажутся бесчувственными памятниками эгоизму.
– Я сделаю все, что в моих силах, и даже больше! Спасибо! – крикнула вслед.
Но у доброго короля уже зазвонил мобильник, и он быстрым, нервным шагом отправился к воротам особняка. Домой так и не зашел.
Семеня следом за Фаиной Георгиевной, Лида не обратила внимания на ярко-желтый спорткар с откидным верхом, который затормозил у ворот. Высокий шатен выскочил из машины при виде отца. Невольно задержал взгляд на идущей по дороге девушке, она как раз повернулась в профиль, разглядывая цветы на одной из клумб. Очень знакомый профиль и очень знакомая, привлекающая взгляд пятая точка.
У Иннокентия Борисовича Гордеева всегда была отличная память на лица и задницы, особенно если последние ему довелось полапать. Увы, использовал он свою память только для хранения этой жизненно важной информации, а не для работы и учебы. Разве что четыре языка, благодаря заграничным поездкам, на подкорке осели хорошо.
– Привет, пап! Что здесь делает ЭТО? – он кивнул в сторону девушки.
– Это, Иннокентий, новая помощница Фаины. Так что веди себя с ней повежливее.
– Ты где ее откопал? – скривился так, как будто увидел перед собой противного слизняка.
– Не поверишь, на автомойке. Но девушка – золото. Есть стержень и причина проявить себя.
У Бориса Евгеньевича всегда был глаз-алмаз на перспективные кадры, это знали все его коллеги и конкуренты. Некоторые знакомые даже ненавязчиво приглашали к себе в день, когда проводили собеседования с будущими топ-менеджерами, а потом интересовались, что он думает. Гордеев никогда не ошибался.
– Да она же курица деревенская! Неотесанная хамка! – взбеленился Иннокентий, в тусовке именуемый просто Кент.