Дэниел Мартин - стр. 31

Гарольд – это было еще в Бирмингеме – очень четко мне все разъяснил. Он сказал: «Все хорошие актрисы – шлюхи. Потому что, помимо нормальной потребности в эксперименте, в приобретении опыта, наш профессиональный долг – экспериментировать, чтобы приобретать опыт». Я сознавала, что это так, задолго до Дэна. Особенно четко – когда порвала с Тимоти. Даже в самые тяжкие моменты, когда мы скандалили и орали друг на друга, скрытая ото всех где-то на задворках моего сознания крохотная куколка Дженни сидела спокойненько, слизывая сливки. Моя первая роль в кино была полна таких сливок, если уж быть до конца откровенной.

В Лос-Анджелесе Дэн явился в аэропорт меня встретить. С этой женщиной из рекламного отдела студии, с ее фотографом и с букетом роз в целлофане. И заявил, что пришел лишь потому, что Билл занят: он просто его заменяет. И все испортил. Правда, не очень. Но он был трезв, сух и вел себя по-отечески. Совсем иначе, чем тогда в «Кларидже». А когда мы наконец очутились в лимузине и помчались в страну гамбургеров и жаренной соломкой картошки, он рассказал, как он сам впервые сюда приехал – много лет назад – и его никто не встречал. И это чувство – абсолютной чужеродности и растерянности. Увидел, что я смотрю на один из множества одноногих рекламных щитов с абсурдной гигантской барабанщицей, медленно вращающейся на самой его верхушке, и говорит: «Вам придется решить для себя одну очень важную вещь – что на самом деле реально, вы или Лос-Анджелес. Согласны?»

Я сказала: «Согласна».

Это стало моей мантрой. Это был самый лучший, самый замечательный из всех его подарков. «Лос-Анджелес» – это ведь может быть где угодно.

Я совершенно рассыпалась на куски, и в гостинице меня заставили сразу же отправиться в постель. Следующий день у меня был свободный – день отдыха перед встречей с рекламщиками, примеркой костюмов и всякого такого. И еще мне дали список адресов – посмотреть квартиры. Я еще раньше решила, что жить в снятой квартире – это все равно как в меблирашках во время гастролей. Жестянка с кофе, бутылка с очистителем, чайник… Пожалуй, это то, что надо. Женщина из рекламного отдела обещала повозить меня посмотреть квартиры, но Дэн предложил заодно поездить по городу, посмотреть самые интересные места. Думаю, он по выражению моего лица понял – эта дама мне вовсе не по вкусу. Я ее просто испугалась, такая она деловая, строящая собственную карьеру и собственную внешность, такой у нее тщательно продуманный, журнально-обложечный шарм.

Он заехал за мной на следующее утро, в десять. А мне не удалось выспаться: я все вставала, глядела в окно. Так вот она, Америка. Вот оно – это место, вон внизу, за окном, знаменитый Сансет-бульвар. Девять десятых моего существа все еще оставались в Лондоне, в моем любимом крохотном Белсайз-парке. Мне было страшно; хорошо, что Дэн будет здесь утром, хорошо, что взялся сопровождать меня в поездке по городу. Он ждал внизу, в баре, читал вчерашний лондонский «Таймс», прихлебывая кофе. Такой спокойный, вселяющий уверенность. Я даже на какой-то момент почувствовала себя просто туристкой, с удовольствием предвкушающей массу интересного. Но всего оказалось слишком много. Мы посмотрели слишком много квартир на слишком большом расстоянии друг от друга, и я опять запаниковала и стала полагаться больше на интуицию, чем на здравый смысл. А он был предельно терпелив и нейтрален. Как агент по продаже недвижимости с богатым клиентом: ему скучно и надоело, но он должен это скрывать… А потом мне подумалось, он просто исподтишка наблюдает за мной, решает, гожусь ли я для этой роли на самом деле или нет, и обозлилась, что он в этом не уверен. Позже он скажет, что ему тогда понравилась моя «переборчивость» – так он это назвал. Ему просто было любопытно «с антропологической точки зрения». А «с постельной точки зрения» я тогда о нем и не думала. Впрочем, нет. Был один момент в какой-то кошмарной спальне, где мы оба стояли. И я сразу его зачеркнула. Он попытался отговорить меня снимать квартиру, которую я в конце концов согласилась снять. Но мне вид ужасно понравился. К тому моменту я уже поняла, что не смогу найти ни такой формы комнат, ни такого стиля мебель, с какими могла бы счастливо сосуществовать. Поэтому решила снять вид из окон. Мы вернулись в отель к позднему ленчу. Он предложил еще повозить меня по городу. Но мне уже хотелось от него поскорее отделаться. Ушла к себе и легла спать.