Дэниел Мартин - стр. 103
– Да. И все-таки я соскучился по тебе.
– Говорят, она очень способная.
Я помолчал.
– Тебя это шокировало?
– Ну ты даешь. Глупости какие. Я сама была в тебя немножко влюблена.
– Вот теперь шокирован я.
– Я в школе всем своим друзьям и подружкам рассказывала, какой ты… сокрушительный.
– Как водородная бомба? – (Она усмехнулась.) – Да?
– Когда я была совсем маленькой и ты взял меня в Девон, в этот великий поход по земле предков… Тогда я в первый раз всерьез задумалась о вас с мамой. Не могла себе представить, почему она ушла от тебя – такого хорошего. – Она помолчала и добавила: – Разумеется, тогда я тебя еще как следует не знала.
– Ну, знаешь… Если бы ты вела себя не так мило…
Она по-прежнему улыбалась, но за улыбкой чувствовалась какая-то тревога, что-то, чего нельзя было сказать, что нужно было прятать под этаким поддразниванием. Она прибавила скорость, чтобы обогнать запоздалый грузовик. Мы направлялись в туннель, ведущий к шоссе М4.
– А как Ричард?
– С ним покончено, если это уж так тебя интересует.
Я бросил на нее короткий взгляд. Она чуть слишком сосредоточенно вела машину; потом скривила губы и пожала плечами. Как-то раз, давно, в период ее увлечения верховой ездой, я наблюдал за ней на ипподроме. Может, в чем-то Каро и недотягивала до идеала, но препятствия она брала с маху, без колебаний.
– Когда это случилось?
– С месяц тому назад. После моего последнего письма.
– Появился кто-то другой?
– Просто… – Она опять пожала плечами.
– Бедняга Ричард. Он мне нравился.
– Ничего подобного. Ты же считал, что он типичный итонский{99} болван.
Такие споры между нами не были новостью. Она приучилась вот так мне перечить, когда я взялся выводить ее в люди: мол, может, она и дура, но способна отличить, что я на самом деле думаю, от того, что говорю ради ее ободрения.
– Ты оказался прав, – добавила она.
– Хочешь, поговорим об этом?
Мы выбрались из туннеля. Я не узнавал знакомых мест, как часто бывает после долгих странствий: все вокруг, даже хорошо знакомый ландшафт, утрачивает реальность. Да еще эта ужасная промозглая сырость английской зимы.
– На самом деле все это произошло в Комптоне. Мы поехали туда на выходные. Думаю, из-за того, что там его холили и лелеяли как будущего зятя. Смотреть противно. Это и было последней каплей.
– Да он-то чем виноват?
– Знаешь, он таким оказался мещанином – просто фантастика какая-то. В глубине души. Честное слово. Просто упивался всем этим. Подлизывался к Эндрю, совсем голову потерял. Притворялся, что ему очень интересно слушать про надои молока, про охоту и про бог знает что еще. И я вдруг поняла, что он пустышка. Притворщик. Во всем.