Деньги Ватикана. Тайная история церковных финансов - стр. 88

В последнее воскресенье мая Питер Борре со своей тещей отправились на мессу в приход Св. Екатерины Сиенской. Церковь была полна народу: все хотели услышать, что им скажет отец Боуэрс. Журналисты также не забывали о приходе и освещали ход событий. Отец Боуэрс был настолько расстроен, что с трудом совершал богослужение. Он также боялся. Выступление против архиепископа дурно скажется на его карьере. После службы он предложил устроить обсуждение. «Давайте прочитаем розарий», – предложила какая-то женщина. Но люди плакали и злились, им нужно было выговориться.

Роуз Мэри Пайпер толкнула локтем в бок своего зятя. «Ты любишь рассуждать обо всем на свете. Скажи что-нибудь». Питер Борре поднялся и предложил составить прошение к архиепископу и предложить ему встретиться с прихожанами. Люди захлопали в ладоши. Измученный отец Боуэрс спросил: «Вы будете помогать в этом деле?»

«Я только что заявил, что буду», – ответил Борре, сам не вполне понимая, почему он так сказал.

С помощью Мэри Бет Борре, расставшейся с Католической церковью, Питер и другие добровольцы собрали около 3500 подписей прихожан. Теплым июньским днем Питер с двумя прихожанками вошел в канцелярию в Брайтоне, напротив Бостонского колледжа. Секретарь смотрел на них через стекло. В воздухе канцелярии висело напряжение. Борре понимал, что сотрудникам здесь в течение последних изнурительных восемнадцати месяцев приходилось нелегко. Он сообщил секретарше, что они пришли с прошением к архиепископу. Она глядела на него с тревогой. В этот момент в приемную вышел священник. Борре, не изменяя своим хорошим манерам, объяснил ему цель их визита. «Нас не интересуют прошения», – пробурчал священник.

«Что же нам делать с прошением?» – спросил Борре. Клирик, служащий канцелярии, ответил: «Засуньте его себе в жопу».

Священник удалился, оставив двух изумленных женщин и Борре в гневном недоумении. Они вышли на солнце. Питер сел за руль, чувствуя, как в нем подымается неукротимая ярость. Он считал римлян самыми антиклерикальными людьми на свете, что было связано с воспоминаниями о Pio Nono и историей господства Ватикана. Теперь же потерпела крах его вера в нынешнюю иерархию. Когда он позвонил из машины жене и сообщил, что его только что грязно оскорбил ублюдок в священническом воротничке, Мэри Бет могла почувствовать гнев в его голосе. В течение последующих нескольких дней гнев превратился в план борьбы, из-за которого ему придется вернуться в Рим, чтобы там снова столкнуться с той структурой власти, что некогда казалась ему священной.