День смерти - стр. 36

Из лаборатории гистологии прислали пробы. Я посмотрю рентгеновские снимки и скелет, но он еще слишком размокший, чтобы удалять разложившиеся ткани. Кости младенца слишком хрупкие, так что перегонку лучше не использовать.

В общем, ничего срочного. Можно открывать гроб Элизабет Николе.

Съев размороженный сэндвич с йогуртом в кафетерии, я спустилась в морг и попросила перенести останки в третий кабинет, потом пошла переодеваться.

Гроб показался даже меньше, чем прежде: всего метр в длину. Левая сторона сгнила, крышка провалилась внутрь. Я смахнула землю и сделала пару снимков.

– Нужен лом?

Лиза остановилась в дверях.

Поскольку лаборатория судебной медицины не имела отношения к делу, я работала одна, хотя и получала множество предложений о помощи. Элизабет явно интересовала не только меня.

– Да, пожалуйста.

Я сняла крышку меньше чем за минуту. Дерево было мягкое и рыхлое, гвозди поддавались легко. Я вычерпала грязь и обнаружила свинцовую обкладку еще с одним деревянным гробом.

– Почему они такие маленькие? – спросила Лиза.

– Гроб не первоначальный. Элизабет Николе эксгумировали и похоронили вновь на исходе столетия, для костей здесь как раз достаточно места.

– Думаешь, это она?

Я просверлила ее взглядом.

– Скажешь, если что-нибудь будет нужно.

Я вычерпывала землю, пока не очистила крышку внутреннего гроба. На нем не оставили таблички, зато украсили: изящная резная кромка, параллельная внешнему шестиугольному краю. Как и внешний гроб, внутренний треснул и наполнился землей.

Лиза вернулась через двадцать минут:

– Я пока свободна, если тебе нужен рентген.

– Снимки не получатся из-за свинцовой обкладки, – сказала я. – Но теперь можно открывать внутренний гроб.

– Без проблем.

И снова дерево оказалось мягким: гвозди выскочили легко.

Опять земля. Я убрала только две горсти, когда наткнулась на череп. Да! Дома кто-то есть!

Скелет медленно прорисовывался. Кости лежали не в анатомическом порядке, а параллельно, будто их крепко связали перед захоронением. Они напомнили мне об археологических раскопках в самом начале моей карьеры. Еще до Колумба некоторые племена аборигенов оставляли тела своих умерших на помостах, ждали, пока от них оставались одни кости, потом связывали и хоронили. Похоже, с Элизабет сделали то же самое.

Я люблю археологию. До сих пор. Жалко, что мне попадается мало таких случаев, просто в последние десять лет карьера начала развиваться по другому пути. Теперь все время занимают преподавание и судебная медицина. Элизабет Николе позволила мне ненадолго вернуться к истокам, и я наслаждалась всем существом.