День Правды - стр. 56
Наконец Антонина Петровна пригласила меня к себе. Первым делом я позвонила доктору, описала ее состояние, после чего выполнила все его рекомендации и пообещала связаться с ним вечером, чтобы получить следующие указания. Антонина Петровна выглядела вполне прилично, но собиралась весь день провести в постели и спуститься только к ужину. Весьма разумно. Когда с медицинскими проблемами было покончено, мы приступили к обсуждению сложившейся ситуации, и тон беседы задавала я. Меня интересовал бокал в ее руке во время послеобеденного разговора с Верой Ивановной. Она пила Гранд Марнье, наливал ей Кирилл. Она сказала, что может поклясться, что перед этим бокал был пустым и чистым, и сам напиток никаких подозрений не вызвал, а его вкус она знает очень хорошо. Я вдруг вспомнила, что и вечером, на лужайке возле коттеджа, она тоже пила Гранд Марнье, а принес его Виктор, и после нескольких глотков ей стало хуже, но Антонина Петровна не согласилась. И без того я уже с ног валилась от усталости, заверила она. Похоже, ей не хотелось ставить под подозрение любимый напиток и любимого зятя. Но ведь других вариантов нет! Нет? Я вспомнила хождения в коридоре во время послеобеденного отдыха, а ведь Антонина Петровна сказала, что «туда-сюда не ходила». Я еще раз уточнила этот момент, и она уверила, что, придя в свою комнату, до вечера из нее не выходила. Перед тем, как лечь, приняла лекарство и запила водой из графина. Я схватила графин и, достав пробку, поднесла к носу и принюхалась, но никаких посторонних запахов не уловила.
– Тася сменила воду, – сказала Антонина Петровна.
Всё же я решила подстраховаться, вылила воду в раковину и отправилась на кухню. Там на специальном столике стояли две двадцатилитровые бутыли с питьевой водой. В одной еще оставалось литров пять, но я открыла новую бутыль и налила оттуда. Тася крутилась поблизости и подозрительно уставилась на меня:
– Я же только что сменила воду.
– Знаю. Я случайно опрокинула графин, и всё вылилось, – невозмутимо ответила я и удалилась.
На обратном пути я размышляла, как сохранить воду в неприкосновенности, пока мы будем на ужине. Ведь перед сном Антонине Петровне потребуется запить лекарство. Может быть, опять «опрокинуть графин»? Или воспользоваться водой из-под крана? Я так задумалась, что почти столкнулась с Тамарой, спускающейся со второго этажа. Выглядела она великолепно. На ней была замшевая куртка, высокие коричневые сапоги, а на плече красовалась роскошная сумочка. Я вежливо поздоровалась, а она в ответ небрежно кивнула. «Вот …», – мысленно произнесла я и тут же себя одернула. Никаких нецензурных выражений! А то и вслух вырвется ненароком. Тамару это наверняка порадует, а мою подопечную огорчит. Она пристально следит за моей лексикой, никаких поблажек не допускает, хотя, как я успела заметить, многие из присутствующих применяют сленг, а то и что похуже, особенно Эдик и Лаура. Но им Антонина Петровна замечаний не делает, видимо, им можно. Политика двойных стандартов в действии.