День Правды - стр. 21
Сначала мы шли по набережной Карповки, затем оказались на какой-то мрачной улочке, с обеих сторон окруженной промышленными зданиями, часть из которых казалась заброшенной. Эта улочка вывела нас на пустырь. Моя радость несколько померкла, я и не подозревала, что в центре Питера могут быть такие захолустные места. Узкая тропинка привела к деревянному мостику, перила которого частично отсутствовали, да и дощатый настил казался не слишком надежным. Но моя проводница смело ступила на него, и я последовала за ней. Вскоре перед нами появился одиноко стоящий двухэтажный дом из красного кирпича. По форме он напоминал куб, и только причудливые зубцы по фронтону нарушали однообразие унылых фасадов. Возле единственной входной двери стояли старые «Жигули» и резвилась стайка детишек. Хозяйка пояснила, что первый этаж занимает большая цыганская семья. На втором этаже две квартиры, одна из них пустует, а вторая предлагается мне. Однако я была не уверена, что захочу здесь жить. Но когда мы вошли в просторную светлую комнату, мое настроение изменилось. Комната была обставлена мебелью тридцати- или сорокалетней давности, но все было чисто и удобно. В квартире имелась еще одна комната, поменьше, почти пустая, и она тоже была в моем распоряжении. Кухня, ванная комната, плита, газовая колонка, холодильник – всё было очень ветхим, но функционировало, и я ощутила прилив оптимизма. Подумаешь, до метро полчаса ходу! Я же не инвалид. К тому же, хозяйка запросила такую скромную цену, за которую и комнату в коммуналке не вдруг снимешь. Немного помявшись, старушка сказала, что хочет получить оплату за четыре месяца вперед, так как раньше этого срока в Питер не выберется. Это пробивало ощутимую брешь в моем скромном бюджете, но я решила, что скоро устроюсь на работу, и всё наладится. Так началась моя жизнь на новом месте.
Телефона в квартире не было, так что первым делом я купила мобильник. В Заполье обходилась без него. Связь там ненадежная, да и звонить особо некому, а у меня не было лишних денег, чтобы тратить их на ненужные вещи, хотя большинство моих односельчан шли в ногу со временем. Затем по частям я перевезла вещи из камеры хранения и приступила к поискам работы, которые складывались крайне неудачно. Я не понимала, почему мне так не везет, вроде бы бог ни умом, ни красотой не обделил. Как же другие устраиваются? Что со мной не так? Моя лучшая подруга Наташа иногда называет меня блаженной – то за то, что пишу стихи и рассказы, то за то, что пошла в санитарки, то за то, что на парней мало внимания обращаю. Я и с Лёней-то сошлась под ее нажимом.