День независимости - стр. 72
Имеется также предназначенная, надо полагать, для создания атмосферы большая стая канадских гусей, разгуливающих, кивая, вокруг мелкого овального пруда.
Я, разумеется, проезжал мимо этого места несчетное число раз, но внимание ему уделял лишь мельком (на что, собственно, и рассчитывали планировщики тюрьмы, создавая эту неприметную, как поле для гольфа, обитель). Впрочем, глядя сейчас на ее поросшую летней травой территорию с высящимися за ней солидными деревьями, на колонию, где заключенный может делать все, что взбредет ему в голову (но не покинуть ее), – читать, смотреть цветной телевизор, размышлять о будущем, смиренно погашая за год-другой свою задолженность обществу, – я думаю, что любой из нас с удовольствием задержался бы здесь, чтобы привести в порядок свои мысли и разгрести набившееся нам в голову дерьмо.
– Выглядит как вшивый двухгодичный колледж, – отмечает Джо Маркэм, голос его еще звучит на больших децибелах, но уже поспокойнее.
Мы останавливаемся на обочине напротив тюрьмы – другие машины с рокотом проносятся мимо – и разглядываем забор, официальную серебристую с черным вывеску «Н.-ДЖ. МУЖСКАЯ ТЮРЬМА РЕЖИМА МИНИМАЛЬНОЙ СТРОГОСТИ», за которой под легким и влажным ветерком шелестят на трех шестах флаги штата Нью-Джерси, Америки и пенитенциарной системы. Ни тебе караулки, ни режущей проволоки под напряжением, ни вышек с автоматами, шоковыми гранатами и прожекторами, ни способных отгрызть твою ногу собак – всего лишь скромные автоматические ворота со скромным переговорным устройством и маленькой камерой слежения на столбе. Ничего особенного.
– С виду не так уж и плохо, верно? – спрашиваю я.
– А наш дом где? – спрашивает, все еще громко, Джо, наклоняясь, чтобы взглянуть мимо меня.
Мы окидываем взглядом вереницу больших деревьев – это и есть Пеннс-Нек, – однако они заслоняют от нас дом Хаулайхена на Чарити-стрит.
– Его отсюда не видно, – говорит Филлис, – но он там.
– С глаз долой, из сердца вон, – объявляет Джо. Он бросает быстрый взгляд на заднее сиденье, на Филлис в ее темных очках. Огромный мусоровоз проносится мимо, громыхая так, что наша машина ощутимо вздрагивает. – Они тут дыру провертели в заборе, для передач.
Джо всхрапывает.
– Булки с пилками, – произносит Филлис, лицо ее выражает нерешительность. Я пытаюсь встретиться с ней глазами в зеркальце заднего вида. Не получается. – Я ее не вижу.
– Зато я, черт дери, вижу, – рычит Джо.
Мы сидим, вглядываясь, еще с полминуты, а затем уезжаем.
В надежде создать побуждающий стимул «от противного» и окончательно утихомирить Маркэмов, я провожу их мимо Мэллардс-Лэндинга, где ничего за последние два часа не изменилось, разве что все намокло. Несколько рабочих бродят внутри наполовину возведенных домов, бригада чернокожих разгружает прицеп с дерниной, укладывая ее перед ОБРАЗЦОМ ДОМА, предположительно ОТКРЫТЫМ, однако предположение это неверно – «образец» более всего походит на киношную декорацию фасада, за которым выдуманная американская семья рано или поздно выплатит выдуманный ипотечный кредит. Меня – и, уверен, Маркэмов – он мигом наводит на мысль о тюрьме, от которой мы совсем недавно отъехали.