День мертвых - стр. 24
– Мадам, а что это у вас за флаг такой? Что он символизирует?
Скелли указывал на знамя конфедератов; говорил он громко и с рафинированными интонациями выпускника элитной школы с Восточного побережья – как ни удивительно, он и в самом деле им был.
– Это флаг повстанцев. – Стих перестук бильярдных шаров; начали подтягиваться люди из задней части помещения, так что аудитория у Скелли набралась солидная.
Мардер достал из кармана сотенную купюру, сложил ее, подсунул под пивную бутылку и потихоньку двинулся к выходу.
Скелли изволил полюбопытствовать, с чего бы это приличному питейному заведению выставлять напоказ символ ужасной измены, более того – символ богатеев, считавших себя вправе трахать беспомощных рабынь, пускай кожа у многих из них была белее, чем у людей в этом баре, а потом продавать прижитых дочерей в бордели – хотя нет, сначала они давали попользоваться сводными сестрами своим сыновьям. Да, пусть же гордо реет славное знамя – символ права трахать собственных сестер, – напоминая о том, что бедных идиотов обманом заставили проливать кровь за это право; по мнению Скелли, Бобби Ли[9] и всех прочих предателей в чине выше майора следовало бы вздернуть на самом высоком…
Первым замахнулся мистер Череп. Мардер не раз видел Скелли в деле и всегда поражался, насколько же тот быстр – он и сейчас оставался идеальной машиной для причинения боли. Просто для Скелли время бежало чуть стремительней, чем для всех остальных, и – до определенных пределов – алкоголь его не замедлял.
Удар пришелся в воздух, потому что Скелли уже пригнулся и вогнал кулак байкеру в пах. Тот с воплем повалился набок, эпично извергая содержимое желудка. Мистер Жилет попытался вцепиться Скелли в шею, но вместо этого загадочным образом оказался в воздухе и обрушился на соседний стол. К этому моменту барменша вытащила из-под стойки обрезанную бейсбольную биту и нацелилась на голову Скелли. Тот отвел удар левой рукой, тут же перехватил биту и рванул женщину на себя. Ее лицо с ужасным хрустом впечаталось в стойку, брызнула кровь, окропив оставленную Мардером сотню, а у Скелли теперь была бита.
Он просто пошел с ней на толпу – то есть навстречу гибели, потому что там было не меньше дюжины людей, вооружившихся киями, стульями, бутылками, в одном случае даже толстой велосипедной цепью, но тут Мардер достал из-за пояса свой навороченный пистолет и пальнул в потолок.
Все застыли, и на секунду в баре стало тише, чем в музее изящных искусств. Скелли обернулся и вопросительно посмотрел на друга, слегка нахмурясь, – как ребенок в песочнице, которого позвали домой. Мардер подскочил к нему, обхватил свободной рукой и крикнул: