День конституции - стр. 5

– Видишь сам, тема какая скользкая, – Гончаров поводил мышью по синтетическому коврику с логотипом газеты.

– Ну, ты-то справишься, – уверенно заявил Лапочкин, располагаясь в гостевом кресле.

Про кресло, жесткое как доска, бытовала легенда, что сиживала в нем не кто иная, как Мария Ильинична Ульянова, младшая сестра вождя мирового пролетариата и член редколлегии «Правды» в 1917-1929 годах. О том, кому оно служило в последующие годы, история умалчивала. Алексей относился к легенде скептически, а кресло подогнал ему за бутылку «Пшеничной»2 завхоз Волобуев.

«Теперь не скоро уберется», – подумал Алексей с тоской. На летучке Лапочкина похвалили за публикацию о коммунистах Краснопресненского района Москвы, и тот, судя по всему, решил расслабиться.

– У меня к тебе важный вопрос, – доверительно сказал Лапочкин.

– В дачный кооператив не пойду, – предупредил Алексей.

Ковыряться в земле, пусть даже символически, он был решительно против. Другие правдисты неоднократно подбивали его взять участок под Валентиновкой, но тщетно. «Я в армии лопатой намахался», – мотивировал Алексей свою позицию.

– Я не за этим. Хочу в «Спортпрогноз» поиграть.

Алексей выругался про себя. Лапочкин был не первым желающим использовать его как эксперта. О страсти Гончарова к футболу знал весь отдел, и едва только звучало слово «лотерея», ходоки направлялись прямиком к нему.

– Тут «Динамо» (Минск) с норвежцами встречается, это Кубок УЕФА, – ускорился Лапочкин.

– Что за норвежцы?

– «Русенборг», – сверившись по бумажке, ответил незваный гость.

– Дома или на выезде?

– Дома.

– Должны победить, но счет большим не будет. Разница максимум в два мяча, – дал заключение Алексей.

– А вот еще относительно ЦСКА, – мигом подхватил Лапочкин, глядя в свою шпаргалку, но фраза осталась неоконченной.

На столе у Гончарова громко зазвонил телефон.

Алексей вполне мог не отвечать. Важных звонков по городской линии он не ждал, а доработка статьи про костромской пленум давала ему карт-бланш на некое уединение. Начальство в случае необходимости воспользовалось бы внутренней связью.

Но рука Гончарова сама собой дернулась к трубке. Возможно, Лапочкин успел так надоесть ему, что организм сам захотел какой-нибудь новизны.

– Алло, – сказал Алексей приглашающим тоном.

В трубке молчали.

– Алло, – повторил Алексей. – Вас не слышно.

Раздался звук, похожий на шум улицы. Потом женский голос тихо произнес:

– Лёша, ты?

– Я. Кто это? – не понял Гончаров.

– Ира. Беляева.

Жена его приятеля Дениса никогда раньше не звонила Алексею в редакцию. Да и вообще, не звонила ему ни разу. Журналисты обычно виделись либо на нейтральной территории – на футбольных матчах в Лужниках, либо дома у Гончарова. Алексей бывал дома у Беляевых в среднем раз в год, однажды летом выбрался к ним на дачу в Истринский район. Дениса вряд ли можно было назвать его совсем уж закадычным другом: не настолько близко общались коллеги из крупнейших печатных изданий. Познакомились они в ресторане Домжура