День, когда пала ночь - стр. 92

– У тебя найдутся союзники. Не так много, как у них, но и ты не одинока. – Великая императрица кивнула на второй паланкин. – Осипа будет среди твоих личных прислужниц.

– Для нее это опасно!

– Моя старинная подруга всегда недолюбливала гору. Опасность велика, но она заверила меня, что предпочтет умереть, стоя на твердой земле. И еще один человек предложил тебе свою службу, – добавила она. – Его величество согласился принять Канифу в дворцовую гвардию. Он прибудет ко двору весной, так что Купоза не заподозрят его принадлежности к храму.

Думаи забегала глазами от лица к лицу.

– Нет, – сказала она. – Ему нельзя. Лазутчица Купоза его видела.

– И ты думаешь, запомнила? – подняла брови великая императрица. – Может, да, а может, и нет. В любом случае он хочет защищать тебя от теней.

– Канифа, – позвала Думаи. – Можно мне поговорить с тобой наедине?

Великая императрица далеко не сразу наклонила голову. Думаи отошла немного, и Канифа последовал за ней.

Он всего раз покидал гору, чтобы побывать на Костяной тропе Исунки – в святилище, выстроенном внутри рогатого драконьего черепа. Каменную мостовую, уложенную вдоль его ребер, вечно затягивал туман. То было чудо Сейки, память богов.

Думаи ждала, что он вернется счастливым. А он сбил ноги и долго был не в себе от увиденного на земле. Он так же врос корнями в гору, как гора – в землю.

Отойдя так, чтобы их не могли услышать, Думаи повернулась к нему:

– Кан, ты не создан для жизни при дворе.

– А ты создана? – Он скрестил руки. – Осипу там знают. Меня – нет. Я, гвардеец, смогу бывать повсюду. И меня обучат держать копье, так что я сумею тебя защитить.

– Певцы богов не сражаются.

– И править им не положено. – Он запустил руку под стеганый плащ. – Помнишь наше обещание, Маи?

Он вложил что-то ей в руку. Прядь веревки – той, что всегда связывала их друг с другом.

– Значит, вместе. – Думаи вздохнула, покорившись. – Будем надеяться на мягкое приземление.

Канифа привлек ее к себе:

– Скоро увидимся, принцесса Думаи.

– Надеюсь, ты не станешь кланяться мне при встрече?

– Придется. Но я не против.

Унора ждала ее у снежного паланкина. Она крепко обняла дочь.

– Я, когда жила во дворце, – шепнула она ей на ухо, – танцевала каждое утро, даже на снегу. Тогда твой отец меня и увидел.

Думаи прижалась щекой к ее плечу:

– Каждое утро, встречая рассвет, я стану обращать взгляд на дворец Антумы.

– А я буду смотреть на гору Ипьеда. Каждый день, пока мы снова не увидимся.

Они цеплялись друг за друга. Почувствовав, что мать дрожит, Думаи крепче прижала ее к себе. У нее болело в груди.